Ее руки дрожали, выдавая волнение, разливающееся по клеткам тела, словно легкие укусы электрического тока. Сама атмосфера была раскаленной до предела, что можно было читать мысли друг друга в этой убивающей контроль над своими действиями тишине. Молчание лениво напевало предсмертную песню кому-то из них троих и вертело в своих воздушных руках человеческие души, как будто это были три шарика: черный, белый и красный. Оно подбрасывало их в звенящую тишину и перекидывало из одной руки в другую, ожидая, что какой-нибудь из них точно разобьется о кафельный пол, упадет и разольется по блестящему покрытию красной липкой лужицей, символизирующей конец человеческой жизни, ценным чувствам и отчаянным стремлениям.
Две пары глаз, устремленных на свои руки и на то, что перед ними. Струна была натянута до упора. Кто же осмелится оборвать ее? Не оборвет ли он при этом и свое существование в этом обреченном на смерть мире?
Щелчок. Курок взведен. Вот он, пик напряжения. Что ты видишь с него? Безумие одержало победу и держит само человека во страхе – оно еще в раздумии, толкнуть ли кого-нибудь из этих игрушек на судьбоносный шаг или подождать еще пару секунд, наслаждаясь дрожью в руках, как дорогим вином. Надоело… Скучно…
Хочется крикнуть: «Да стреляйте же, черт возьми!!!» и встать под пулю, любую, лишь бы это закончилось, лишь бы тишина прекратилась, и прекратилось это слепое бездушное молчание.
Хочется замолчать, закрыть лицо руками, чтобы не бояться, чтобы не видеть смерть, которая обязательно заберет кого-то из них троих. Здесь не будет легких ран - это закон жанра. Кто-то должен умереть… Время пришло. Ты разве не чувствуешь, как оно стучит своим костлявым пальцем тебе по плечу? Оборачиваешься – и ужас охватывает все мысли, проедает своим ядом каждую хрупкую, как тонкий лед, надежду. Никотин времени уже начал убивать тебя, и ты даже не заметил, когда это все началось… Смешно…. У тебя есть пара секунд на улыбку. На улыбку перед смертью.
А за окном совсем недавно наступила весна, обязывая продолжать жизнь, смотреть на этот бурно растущий зеленый ковер и продолжать эту чертову жизнь. Красный шарик, черный и белый - в зелени. Сыграем? Судьба пожимает плечами и достает потертый кий, раскромсавший не один человеческий череп на корм червям. Кого ожидает луза на зеленом полотне? Кого ожидает могила под бархатным ковром молодой зелени?
Ветер, которому надоело смотреть на вечную мизансцену, распахнул окно и ворвался в кабинет, брызнул начинающимся дождем на дрожащие пальцы Джиллиан, в которых был зажат пистолет. Женщина заметила, как дождевые капли скользят по черному железу, и сглотнула – дико хотелось пить.
Мужчина перевел взгляд на распахнутое окно и еще крепче прижал дуло пистолета к виску застывшего Кэла, боясь, что ветер может унести его из рук, будто это было возможным.
Какой же шар выбрать? Черный, который доверяет лишь самому себе и терпеть не может другие бесцветные и скучные шары. Или красный, который поверил раз и обманулся, который полюбил бесцветность, а та отплатила ему лишь злом? Белый как путь от черно-красного безумия к непроглядной тьме.
Пылинки мела легли на зеленое сукно. Глухой стук…. Еще один, словно контрольный. А вдруг распахнулось еще одно окно? А разве в кабинете их два?
На зеленом сукне переливались в лучах электрического света два шара: черный и красный.
Кэл повалил мужчину на пол и выбил из его рук раскаленный после выстрела пистолет. Следующий удар вышвырнул стрелявшего из реальности. Дикая тьма приняла его в свои шершавые объятья и провела ладонью по обезумевшей голове, дабы успокоить боль.
Лайтман наклонился над Джиллиан, задыхавшейся от пули, пронзившей ее легкое с легкостью. Та схватила его за руку своей испачканной кровью рукой и сжала из последних сил, словно хотела оставить все свои силы здесь и сейчас, рядом с ним, с тем, кому хотела отдать всё. Дикая тьма дотронулась до нее шершавой ладонью, но Джилл тянулась к свету.
- Это конец, Кэл, - прошептала она, поднимая глаза к потолку. – Он выиграл.
- Нет, Джилл, это не конец. Не говори так, - Лайтман дрожащими руками вытащил из кармана телефон, но Фостер остановила его. – Он не должен выиграть! - Кэл лихорадочно застучал пальцами по экрану телефона.
- Ты прав, - женщина кивнула. – Выиграла она…
Объятья дикой тьмы становились все крепче и крепче, и не хватало воздуха даже для того, чтобы сделать последний воздух в этой чертовой жизни, не дающей даже на улыбку перед смертью более двух секунд… This is the end,
Beautiful friend.
This is the end,
My only friend, the end. Of our elaborate plans, the end.
Of everything that stands, the end.
No safety or surprise, the end.
I'll never look into your eyes...again. (The Doors) |
