Мне всегда казалось, что смерть – это очень больно. Не знаю, почему… Наверное потому, что с самого детства меня преследовала боль. И даже моя жизнь ассоциировалась с этим чувством. Поэтому, когда мне придется уйти, я думал, что испытаю какой-то болевой порыв…удар…рывок…и наконец успокоюсь.
Я так мечтал, что когда мои веки начнут тяжелеть, а дыхание станет значительно тише и реже, заиграет самое подходящее сопровождение к моей кончине - «Лакримоза» Моцарта. Мечтая, я представлял, что ее исполнит мой дворецкий Себастиан. Он бы чудесно сыграл ее на скрипке…
Однажды в приступе горячки, я даже попросил его об этом …еле слышным шепотом…но он услышал. Услышал и как всегда улыбнулся.
Как жаль, что я так и не узнал, что значила эта улыбка! Ты навсегда остался загадкой для меня, Себастиан Михаэлис…
Или как тебя зовут на самом деле?

***

Первое, что почувствовал Сиэль – было чересчур мягким. Он даже успел удивиться, какое, однако, приятное ощущение после смерти. Даже странно, почему он до сих пор еще что-то чувствует?..
Да, все случилось, как и оговаривалось при заключении контракта. Уединившись в старых развалинах посреди океана, там, где их овевал только теплый ветер, вечно светил лик, скрытой туманом луны, а воздух был вязким и дымчатым, его дворецкий, Себастиан, забрал душу Сиэля. Мальчику не было страшно, нет, он чувствовал некую опустошенность и полную власть этого нечеловека над собой. Расслабившись, он уловил только одну мысль у себя в голове - Что же будет теперь?
Еще немного помедлив, Сиэль открыл глаза. Взору неясно предстала темная ткань балдахина, нависающая над ним. Юный граф попытался приподняться. Он лежал на огромной, заправленной кроваво-бардовым шелком, кровати, с множеством расшитых черных подушек. По бокам волнами спадала тяжелая занавесь, собранная у подножия кровати. Мальчика окружала темнота, нарушаемая лишь тусклыми бликами черных свеч, расставленных повсюду. Их свет пытался войти во мрак этой комнаты, но все старания были тщетны, сияние гасло уже буквально в паре сантиметров от них.
Не успели глаза мальчика привыкнуть к всепоглощающему мраку, как он услышал знакомый, бархатный и тихий, всегда с ноткой интриги, голос:
- Не желаешь ли чаю? Твой любимый Earl Grey….
Часть комнаты озарилась таинственным светом, позволив увидеть Себастиана, сидящего за витым кованным круглым столиком и наливающего себе чай. Сиэль проморгался, будто отводя наваждение, но убедившись, что это и есть его бывший дворецкий, подумав, тихо произнес:

- Нет, мой господин. Спасибо.

Услышав такое обращение, демон отставил чашку и рассмеялся, громко и где-то даже по дьявольски, соответствуя своей настоящей сущности. Коварно улыбаясь, Себастиан поднялся и, постукивая пальцами по столешнице, прищурился. Осмотрев своего бывшего хозяина, демон зашагал к Сиэлю. Присев на огромную кровать, он с шумом наклонился вплотную к мальчику. Юный граф распахнул глаза и, пытаясь отстраниться, вжался в спинку кровати. Демон, снова одарив ребенка коварной улыбкой, выдохнул ему в лицо:

- Мой мальчик..не называй меня так…пожалуйста.
Сиэль взглотнув, попытался выровнять голос:
- А как называть?
-Неужели ты забыл, как меня зовут, малыш Фантомхайв?
Демон протянул руку и нежно погладил мальчика по щеке, отводя свои длинные ногти. Сиэль еще с самого начала заметил, что на руках Себастиана снова был этот пугающий черный маникюр, которого он так боялся.
Граф с повиновением посмотрел в глаза демона и тут же опустил взгляд. В них плясал огонек, доселе ему незнакомый. Но от этого не становилось жутко, наоборот, он вселял в него надежду на защиту и опеку. Будто бы дьявольские глаза согревали его и мягко сообщали: «Сиэль, ты жив! Стоит лишь только оглянуться и ты в своем поместье, а пред тобой я, твой дворецкий…». Но этому уже не суждено было сбыться. Путь назад был отрезан.
Кроваво-алая рубашка и все тот же черный, но уже не фрак дворецкого, а элегантный приталенный костюм. В петлице пестрел багровый бутон розы.
Сиэль поднял глаза. Себастиан все также смотрел на него, наверняка добиваясь расположения жертвы, чтобы потом заманить в капкан. Но толку рассуждать об этом, если ты заранее знаешь, что проиграешь эту игру.
1)Нельзя выиграть у смерти.
2)Это всего лишь уловка.
3)В аду не бывает уютно.
4)Да и дьяволы не умеют любить.
Себастиан, будто предугадывая мысли, оглядел испуганно-задумчивое выражение лица мальчика и усмехнулся:
- Да успокойтесь, граф. Я ничего вам не сделаю…
Сиэль дернулся и, отгоняя пугающие мысли, не поверил своим ушам:
- Какой же я теперь граф?
Демон очаровательно улыбнулся.
- Маленький…Мой маленький граф.

Он неотрывно смотрел на мальчика, улыбаясь, немного обнажив свои острые дьявольские клычки. Ребенок дрогнул и Себастиан придвинулся ближе, проведя с шелестом ладонью по темному покрывалу. Нервы мальчика натянулись, словно тетива лука и он дрожащим от волнения голосом выпалил:
- А когда вы меня будете мучить?!..
Демон вновь зашелся смехом, услышав такой вопрос. Его глаза все еще продолжали смеяться, когда он с ехидной улыбкой сказал:
- Глупый, почему ты решил, что я буду тебя мучить?
- Потому что это ад.
Себастиан впритык нагнулся к мальчику, что тот почувствовал на себе его горячее дыхание и слегка погладил по серым с серебристым отливом волосам.
- Пусть для тебя он будет раем, мой мальчик…Сиэль, я гарантирую, что эта жизнь понравится тебе больше, чем предыдущая.

Не успел бывший граф осознать сказанные дьяволом слова, как он обхватил его за пояс и словно пушинку поднял, устроив у себя на руках. Миг и они уже вышли из мрачной комнаты в черный, кажущимся бесконечным, коридор, окутанный дымкой, с блеклыми светлыми вспышками, появляющимися из ниоткуда. Мальчик невольно обнял, зажмурившись, шею демона и прижался к его теплой, даже горячей, сквозь одежду груди, быть может, не только от страха. Ребенку потребовалось совсем немного времени, чтобы осознать, куда же подевались все внутренние барьеры, которые он так старательно выстраивал против своего дворецкого при жизни? Все привычки аристократа, надменное выражение лица и речь – все бесследно исчезло. Но ведь после трагедии он навсегда поклялся убить в себе чистого мальчишку! Любящего и наивного!...А впрочем, он уже мертв и клятва не имеет значения.
Сиэль давно стал замечать, что когда Себастиан был еще просто дворецким, ему так хотелось, чтобы тот не был так хладнокровен и равнодушен по отношению к нему. Наверное, юный граф инстинктивно искал взрослую опеку, в которой так нуждался, но так и не находил, больно ударяясь об холодную учтивость Себастиана.
Но значит ли это, что в этом месте, в аду, его поиски останутся безрезультатны? Мальчик глубоко вздохнул и приоткрыл глаза. Коридор остался неизменным, такой же темный и пугающий. Создавалось впечатление, что Себастиан идет наугад уже целую вечность, сопровождаемый только мерным гулом своих шагов. Изредка они входили в ореолы размытого света, но тут же снова погружались в темноту. Сиэль, положив голову на плечо демона, наконец, спросил:

- Себастиан. А где мы?
- В преисподние, мой мальчик. Все там же. Она ведь не заканчивается на моей комнате.
Чем дальше они шли, тем больше сгущалась темнота в коридоре. Вскоре мальчику начало казаться, что пол под ними стал каким-то неустойчивым и липким. Себастиан замедлил свой шаг, и перед ними материализовалось до ужаса омерзительное существо: липкое, без признаков пола, вот - вот норовящее растечься. Хриплым голосом оно спросило, оглядев подобием глазниц мальчика:
- Новая жертва, а, дьявол?
Демон уничтожающе глянул на существо и на очаровательной улыбке небрежно произнес:
- Ты? Да…
Растекающийся тип с неприятным хлюпаньем вмиг исчез из виду. Демон уверенно зашагал дальше, говоря больше самому себе:
- Низшие демоны…Буквально липнут к ногам.
Сиэль еще не успел оправиться от нахлынувшего страха и омерзения, как бесконечный коридор наконец-то закончился.
Дьявол остановился перед стеной, уложенной черными, блестящими от глянца камнями, которая появилась перед ними. Себастиан протянул руку и камни раздвинулись от его прикосновения, открыв взору старинный, такой же как и комната бывшего дворецкого, мрачный, сводчатый, но в тоже время и торжественный зал. Пол был устелен бардовыми узорчатыми коврами, а стены увешаны витыми канделябрами с толстыми черными свечами, издающими дурманящий сладкий аромат. Атмосфера была очень душной; будто бы предупреждала о нечистотности всех мероприятий, проводимых здесь.
В зале уже выстроились по обе стороны от них другие демоны. Судя по склоненным в поклоны фигурам, это были слуги Себастиана. Они, все, будто единое целое, выпрямившись, отточено и четко проговорили:
- Приветствуем Высшего Демона и его приемника!
Сиэль онемел и сжался. Приемник? Что это могло значить. Неужели то, о чем он думал всю дорогу до этого места?
Мальчик, не успел заметить, как демон бережно опустил его на землю и властно пошел мимо рядов своих слуг и подчиненных. Юный граф услышал, как кто-то из них тихо шепнул другому:
- Сегодня хозяин выглядит как обычный демон.
На что Себастиан резко обернулся и, по - дьявольски очаровательно улыбаясь, ответил:
- А разве я не самый простой демон?
- Никак нет, Господин! Высший!
Продолжая улыбаться, бывший дворецкий глянул на Сиэля и протянул:
- Действительно…Высший демон выглядит немного по-другому…

Пространство вокруг Себастиана заволокло серой дымкой. Мальчик дрогнул, заранее зная, что ни к чему хорошему, это не приведет. В этот же момент зал огласил стук высокой шпильки, вышедшей из дымки, неясность полностью рассеялась, позволив увидеть обладателя столь высокой обуви. Себастиан предстал перед всеми в своем истинном обличье- обличье Высшего демона. Он был небрежно одет в сетчатую черную тунику, будто специально изорванную по краям и открывавшую, сквозь сетку, вид на его идеальное и сильное тело с бледной, просто фарфоровой кожей. Ноги обтягивали гладкие штаны, вправленные в ботильоны на шпильках из темного стекла, с чуть-
загнутыми, носами. На изящные руки были одеты черные перчатки-трубы до локтя. Бледное лицо, украшенное на одной щеке неясными символами, обрамляли такие же, как смоль, черные пряди волос. Только глаза, они сверкали красным дьявольским огнем и смотрели на всех с надменным превосходством.

Несмотря на жуткий вид Себастиана, Сиэль не изменился в лице: неправильная реакция могла привести к ужасающим последствиям, даже хуже, чем длинные черные ногти его бывшего слуги.
Вдруг мальчик услышал то, во что бы никогда не поверил, если бы точно не знал, что с жизнью покончено. Как по предугаданию его, еще «живых», мыслей, по залу начали разливаться звуки завораживающей и тихой «Лакримозы» Моцарта.
Неужели вторая смерть? Сиэль посмотрел на своего, теперь уже, хозяина и заметил коварную улыбку на его губах. Демон приближался, оглашая зал стуком каблуков. Оказавшись позади он, присев, аккуратно взял за плечи своего приемника и мягко, на ухо бархатно прошептал:
- Просто закрой глаза…
Мальчик безропотно выполнил просьбу и закрыл веки. Он чувствовал, что ослабевает, что его руки тяжелеют с каждой секундой, дыхание замедляется, а сам Сиэль будто падает в пропасть.

Сотни голосов, сливаясь воедино, шептали фразы на неизвестном языке, но они не могли заглушить музыку. Ту самую, которую мальчик ждал так долго.
То, что сейчас испытывал Сиэль, вряд ли можно было назвать смертью, но юный граф ощущал то, что он думал, скрывается за концом, а может быть и началом в вечности…

А Лакримоза все звучала, торжественно поднимаясь к сводам зала. И это было его музыка. ЕГО личный реквием. Все потому, что мальчик не знал, что ожидает его, когда он станет одним из них.
В голове крутилась мысль: «Это она. Моя Лакримоза…».