Веки слипаются от усталости, черный кофе уже давно остыл, но пальцы продолжают упорно стучать по клавишам печатной машинки. Конец квартала, а значит необходимо подготовить отчет для Совета Жнецов.
— «Клац!..Клац!», — последние несколько нажатий и можно расслабиться.
Начальник Лондонского департамента жнецов откинулся в кресле и с облегчением вздохнул. На его лице промелькнула еле заметная улыбка. Та, которую можно увидеть лишь, когда он доволен результатом своей работы.
Уильям Т. Спирс встал и потянулся, разминая затекшие мышцы. Мужчина кинул мимолетный взгляд на свое отражение в зеркале: всегда идеально причесанные волосы растрепаны, галстук ослаблен и съехал куда-то в сторону, нарушая симметричность костюма. Идеально выглаженные рубашка и жилет также измяты. Бывшую форму сохранил лишь висящий на спинке стула пиджак.
Жнец пригладил черные волосы в безрезультатной попытке вернуть им былой вид и вышел из своего кабинета. Уильям Т. Спирс хозяйской походкой шел по коридорам департамента. До рассвета оставалось всего несколько часов и, конечно же, кроме начальника, никто не пожелал задержаться на работе. Как обычно, недочеты и ошибки недобросовестных подчиненных, приходилось разбирать ему одному.
Ничего. Еще есть время, чтобы привести себя в порядок, выпить крепкий кофе и возможно даже немного поспать перед началом рабочего дня. И никто из этих разгильдяев не увидит директора департамента уставшим и измученным.
Спирс резко остановился. Он уловил какой-то звук, похожий на слабый, отдаленный крик. В тот же час он бегом пустился по коридору, мысленно проклиная себя за то, что оставил свой секатор в кабинете. Постепенно крики становились все более громкими и отчетливыми. Еще мгновение и уже видны двери, под которыми пробивается узкая полоска света. Жнец с силой выбил их ногой и замер на пороге.
Сцена на миллион долларов – строгий и непоколебимый Уильям Т. Спирс трясется и кусает губы от злости. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки, а горящие ледяной злобой глаза сквозь прозрачные стекла очков неотрывно наблюдают за открывшейся ему картиной.
Роскошные алые волосы разметались на столе подобно струям крови. Непозволительно яркие для юноши губы приоткрыты в немом крике. Гибкое, гладкое тело извивается под более сильным и мужественным, которое, кажется, пытается вдолбить его в стол. Длинные, стройные ноги, обтянутые тонкими красными чулками, раскинуты в стороны. А этот несносный курьеришка уже устроился между ними и бесстыдно трется всем своим телом о хрупкую фигурку диспетчера Сатклиффа, сладко стонущего под ним.
— Силы Смерти! Какой же ты идеальный! – курьер оторвался от напомаженных губ диспетчера и прильнул ртом к его тонкой шейке, уже спуская вниз свои брюки. Он продолжал играть пальцами с острыми зубками, лаская губами шею извивающегося под ним партнера, нагло облапывая красивое женственное тело Грелля.
— Сатклифф! – крик начальника пронзил пространство.
Обрамленные длинными ресницами глаза распахнулись в изумлении при звучании голоса с характерными лишь ему стальными нотками. Приметив в дверях еще и знакомый темный силуэт, Грелль принялся барабанить кулаками по груди любовника и мычать что-то сквозь поцелуй. Лишь когда его губы освободились из сладкого плена, диспетчер вскрикнул:
— Марк! Марк, остановись! Оглянись!
Курьер Марк Реддл проследил за ошарашенным взглядом своего партнера и, увидев, кто перед ним стоит, тут же отскочил от красноволосого как ошпаренный, словно алебастровая кожа Грелля обжигала его руки огнем.
— Мистер Спирс, простите… Извините… Мы не знали… Думали все уже ушли…— Марк продолжал причитать какие-то глупости, пытаясь оправдаться, и в тоже время путался в своих же спущенных штанах.
Но Уильям его не слушал. В этот момент он мог думать лишь о том, что эти неуклюжие, вечно все роняющие руки посмели касаться нежной кожи диспетчера Сатклиффа. Этот тараторящий глупости рот ласкал чувственные розовые губы, о которых Уильям заставлял себя не думать каждый раз, когда красноволосое недоразумение вваливалось в его кабинет, усаживалось на край стола, закинув ногу на ногу, и принималось дуть эти самые губы, игриво хлопая при этом густыми ресницами, то и дело произнося томным голосом с полустоном: «Уилл… Уилли… Уильям… Уильямчик...».
— Вы же, как мужчина, понимаете меня, мистер Спирс? – именно этими словами Реддл закончил свой монолог, сопроводив их похотливой ухмылкой.
О, да! Уильям прекрасно понимал этого смазливого идиота! Того, который все же сумел приласкать и получить доступ к тому, чего сам Уильям долго и страстно желал. Но, позволял себе лишь любоваться этим прекрасным цветком, не срывая его. Хотя кого он обманывал? Не по уставу спать со своим подчиненным? Да, Уилли? Что же о тебе подумают в Совете, если подобное станет известным? И это не просто подчиненный. Это юноша, заработавший славу стихийного бедствия, а благодаря экстравагантному внешнему виду и вульгарному поведению еще и шлюхи.
В какой-то момент своих рассуждений, Уилл пришел к мысли, что ему невыносимо хочется стереть кривую усмешку с наглой морды мистера Реддла. Рука Уильяма поднялась и резко вцепилась в густую шевелюру парня. Всегда сдержанный директор Лондонского департамента начал со всей силы колотить курьера головой о стену. Парень безуспешно пытался закрыться руками и только выкрикивал мольбы о пощаде. С каждым ударом его лицо все сильней заливалось кровью и становилось более бесформенным, алые подтёки яркими росчерками «украсили» стену. Стоило Спирсу отпустить юношу, как тот безвольно сполз на пол, оставляя после себя длинный красный след.
Частью сознания, незамутненной ненавистью, Уильям понимал, что его поведение нарушает субординацию и противоречит Уставу. Так же он чувствовал, как чьи-то слабенькие пальчики вцепились в его локоть и пытаются оттащить назад. Кажется, еще он слышал чей-то взволнованный высокий голос, похожий на женский. Но сейчас было не время обращать на это внимание. Спирс был слишком занят тем, что избивал ногами полумертвого Марка. Наконец, брезгливо оттолкнув от себя курьера, начальник обернулся на звук хлопнувшей двери и стук быстро удаляющихся каблучков.
— Сатклифф! – вскрикнул Уильям вновь и кинулся следом за беглецом.
Выбежав, брюнет лишь успел заметить, как в конце коридора промелькнул красный силуэт и исчез за поворотом. Еще мгновение и Уильям услышал грохот, сопровожденный громким визгом. Ну, кто бы сомневался, что именно этим закончиться марафон Сатклиффа на шпильках? Даже со всей своей изящностью и грацией, он был весьма неуклюж.
Скоро взору Уильяма открылась следующая картина: Грелль весьма эффектно растянулся на полу, а его красивые ноги в тоненьких чулочках полностью открылись для обозрения. Спирс часто представлял себе, какие они должны быть у алого жнеца. Он не сомневался, что они должны быть именно такими: длинными, стройными и гладкими. К ним так хотелось прикоснутся, развести в стороны. Начальник продолжал неторопливо изучать изгибы соблазнительного тела, источающего приятный сладко-терпкий аромат, с вожделением скользнул взглядом по округлым бедрам, едва прикрытым коротеньким халатом. Грелль пытался одернуть его ниже, стараясь прикрыть себя. Тщетные усердия красноволосого только сильнее распаляли в мужчине желание, превращая в охотника.
Руки Уильяма нетерпеливо тянется к алому жнецу, и он медленно проводит ладонью по телу, любуясь совершенством кожи цвета слоновой кости. Грелль что-то невразумительно кричит, пытается отползти, отталкивает своего начальника.
Ну, куда же ты, глупенький? Все равно не убежишь…
Спирс без лишних слов схватил шелковую ткань красного одеяния и резко рванул, обнажая плечи. Он опустил одежду на локти, тем самым, сковывая движения, и тут же притянул Грелля к себе за пояс. Резко обхватив на затылке красные волосы, Спирс нетерпеливо впился в мягкие губы поцелуем.
Тонкие аристократические пальчики вцепились в плечи Уильяма. Брюнет отстранился на мгновение от губ красноволосого жнеца, прикрыл его рот ладонью и, не раздумывая, затащил в свой кабинет. Щелкнул дверной замок, и диспетчер Сатклифф полетел в сторону стола. Уильям снова прижал его к себе, жадно целуя, исследуя рот языком. Прикусив нижнюю губу, он слегка потянул ее зубами и медленно отстранился. Грелль в это время не подавал никакой реакции на ласки начальника. Единственное, что читалось в глазах диспетчера – неподдельный страх. Зеленые глаза горели ужасом, Сатклиффа буквально трясло в сильных руках брюнета.
— Что такое? – Уильям зарычал от гнева. – Не нравится?!
Сатклифф молчал, его губы приоткрылись, но слова, похоже, застряли в горле на полпути. Спирс нетерпеливо развернул подчиненного к себе задом, его ладонь легла на горло красноволосого жнеца, пальцы толкнули подбородок, заставляя приподнять голову. Наклонившись к шее, он впился губами в кожу, оставляя на ней следы засосов.
— Значит, не дашь? – зашептал Уильям у самого уха Грелля, прикусывая мочку. — Этому ублюдку можно, а мне нет?!
Идеального мистера Спирса снова охватило бешенство, его вторая рука прижала Грелля за живот к себе, пока он вдавливался пахом в задницу Сатклиффа. Глаза Алого Жнеца зажмурены, он изо всех сил старался сжаться и защитить свою честь хоть и таким жалким способом.
— Раздвинь ноги шире! — снова идеальный мистер Спирс сорвался на крик.
Рывком схватив Грелля за роскошную гриву, Уилл намотал волосы на кулак и приподнял их хозяина над столом. Очередной грубый поцелуй и мужчина уверенней стягивает вниз кружевное нижнее белье. Еще мгновение и палец начальника с трудом входит в узкую дырочку, другая рука поглаживает гладкую кожу спины.
Стиснув зубы, Грелль откинул голову назад, хлестнув начальника длинными волосами по лицу. Еще одна попытка диспетчера вырваться и, в результате, он только сильнее насадился на пальцы, которых стало уже два. Уильям навалился на обнаженное тело Сатклиффа и сорвал с желанных губ поцелуй. Расстегнув свои брюки, он достал член и, приставив головку к анусу, надавил, проникая внутрь тесного пространства, туго двигаясь на входе.
Грелль заскулил от боли, но Уильям совершенно не обращал на это внимания. Миновав тугое кольцо ануса, он ввел свой член до конца, короткими резкими толчками двинул его внутрь, еще дальше, затем вынул почти на всю длину, оставив в заднице только головку, и резко вогнал до упора, хлопнувшись расстегнутыми штанами о голые ягодицы Грелля.
Красноволосый сорвался на хриплый крик. Но Уилл игнорирует боль своего любовника. Хотя это не подходящее слово в данной ситуации. Грелль для Уильяма сейчас не больше, чем игрушка для удовлетворения своей похоти. Спирс схватился рукой за хрупкое плечо партнера и принялся вдалбливаться в изящное тельце, с каждым ударом стараясь войти как можно глубже. Сильно сжав бедро Грелля, Спирс насаживал его все глубже на твердый член. Каждый толчок становился все более яростным, словно Уильям пытался порвать партнера пополам.
Диспетчер Сатклифф громко вскрикивает при каждом мощном движении в его теле. Нежные, алые щеки перемазаны в туше, потекшей из-за слез. Ладони Уильяма переместились на ягодицы красноволосого юноши, он раздвигает их шире, чтобы видеть, как набухший орган трахает вожделенную дырочку и все яростней натягивает сладкую попку на свой возбужденный член. Темп усиливается, Уильям вторгается вглубь желанного тела все чаще. Резко двигая бедрами, он истязает узкий проход. Последние толчки…. Член входит в бьющееся тесное тело, заполняя его внутри спермой. Уилл до боли сдавил узкие бедра любовника. Он, тяжело дыша, уткнулся лицом в шею, источающую чарующий аромат духов.
Еще несколько минут наслаждаясь близостью и запахом кожи диспетчера Сатклиффа, директор Департамента жнецов, отстранился, выходя из тела своего подчиненного, и провел пальцем по его ноге, собирая собственную сперму, перемешанную с чужой кровью.
Стоило Уильяму отпустить Грелля как тот, подобно тряпичной кукле, сполз на пол. Его белая кожа покрыта темными синяками и следами от ногтей, белье спущено до колен, дорогие тонкие чулки порваны, прекрасные волосы растрепаны, а взгляд бессмысленный и дикий.
— Уильям, ты меня изнасиловал…— с искусанных припухших губ красноволосого жнеца посмел сорваться еле слышимый шепот.
— Не волнуйтесь, Сатклифф, Ваши услуги будут щедро оплачены.
Уильям Т. Спирс, как ни в чем не бывало, стал перед зеркалом в своем кабинете и завязал галстук. Его черные волосы снова идеально причесаны, а траурный костюм жнеца идеально сидит на подтянутой фигуре.
— Ты меня изнасиловал! – Грелль проводит языком по пересохшим губам, его дыхание учащается, становится прерывистым.
— Рабочий день начинается через час. Будьте добры приведите себя в надлежащий вид и приберите тут.
Начальник поправляет быстрым отработанным годами жестом очки и покидает свой кабинет, оставляя Саткиффа в одиночестве среди разбросанных по кабинету бумаг. |
