— Ты что, даришь меня Ваньке?
— При чем тут Ванька? Я никому тебя не дарю. Ты не вещь. Ты сама можешь выбирать, — сказал Бейбарсов.
— Не понимаю... Некромаги не уступают! Никогда! — крикнула она.
Бейбарсов презрительно вскинул рассеченную бровь.
— Сдаются те, на кого давят. Я же принял решение сам. Не думай, что мне не больно. У меня та кое чувство, что я отпилил себе ногу.
Забыв о смычке, Таня опустила руку. Не пони мая, что от него хотят, контрабас дернулся.
— Будь ты проклят, ты уже почти получил, что хотел! Я тебя почти люблю! — крикнула она.
Бейбарсов спокойно кивнул.
— Я знаю.
— ЗНАЕШЬ??? И что?
— И ничего. Я ухожу. Со мной у тебя нет будущего. Возможно, тебе будет больно, но в конечном итоге так лучше. Все раны затягиваются, если их не растравливать, — сказал Глеб.
Таня пожалела о своем признании. Расставаться на такой ноте всегда особенно больно. Для обоих было бы проще, если бы она его ненавидела.
Проносились смазанные лица. Кружились три буны, подмигивали флагами сектора. Это была победа, триумф. Вспыхивая, исчезали оставшиеся игроки сборной вечности. Фаны выкрикивали ее имя. Тане все было безразлично.
— Я тебя не понимаю. Совершенно не понимаю, — сказала она устало.
Таня посмотрела вниз. Все поле уже было за пружено боевыми магами. Маги суетливо строились четырехугольником, в центре которого находились Франциск и Вацлав.
— Сейчас не понимаешь, когда-нибудь поймешь. Если огонь не погаснет, дерево сгорит. По этому огонь, любя дерево, должен уйти. Даже если уйти для огня значит лишиться пищи и умереть. Я оставляю тебя, потому что люблю. И буду любить вечно... Пусть я сам буду вдали, действие зеркала Таптала необратимо. Ванька все больше будет походить на меня, пока не достигнет золотой середины. Чего-то среднего между Ванькой и мной. Моя связь с пим, равно как и его со мной, теперь нерасторжима. Всякий раз, когда он будет целовать тебя, — я буду это чувствовать. Всякий раз, как ты засмеешься, — я услышу твой смех. Это уже немало, если разобраться? — продолжал Глеб.
— Зачем ты мне это говоришь? Всю эту путаную чушь?
Бейбарсов продолжал смотреть на нее. Его взгляд прожигал Таню.
— Просто, чтобы ты знала. Больше слов не будет. Лучше отрубить кошке хвост сразу, чем по кускам отдавливать его в тисках... Но все же я не могу уйти просто так.
Бейбарсов коснулся ладони губами. Подул. Прощальный поцелуй обжег Тане губы, как если бы их не разделяли два метра, и они не неслись под самым куполом, где ревел ветер и, дробясь, пробивались сквозь призрачную защиту солнечные лучи.
На секунду Таня закрыла глаза. Внезапно вспомнив — даже не вспомнив, ощутив, что там, впереди, стена, она резко перебросила смычок в другую руку. Контрабас круто развернулся, избежав столкновения. Таня услышала звук удара. Ступа врезалась в защитную стену и, треснув, полетела вниз. Но это было уже неважно. Ступа была пуста. Некромаг Глеб Бейбарсов исчез.
* * *
С того матча прошел уже месяц. Внешне жизнь Тани ничуть не изменилась, но девушка часто вспоминала ЕГО. Честно пыталась забыть, но не могла. Выматывая себя днем, Гроттер невольно вспоминала о НЕМ ночью, во снах.
Что она чувствовала? А ничего. Не было никаких слез, прыжков с крыш. У Гроттер было ощущение предательства. Девушка запуталась. Она не знала, любит ли ЕГО. С некоторых пор это имя стало для нее запретом.
Ягун постоянно говорил о Ваньке, видимо, пытаясь приучить Таню, но все было зря.
Гроттер всегда считала, что маечник поймет, поддержит, ободрит.
- Ты ошибся. Ванька не похож на тебя. Он стал совсем другим. И это не из-за зеркала Тантала. Я чувствую, - в пустоту сказала Таня. Она знала, что ОН услышит.
Действительно, за последний месяц Валялкин побил все рекорды, изменившись до неузнаваемости. Ягун говорил, что Ваньке просто нужно время. Но Таня боялась, что все станет хуже. Ведь только она знала причину этих изменений. Раньше у маечника были конкуренты, заставляющие его держаться, пытаться измениться и казаться белым и пушистым. Только сейчас, со временем, к Тане приходило осознание поступков Валялкина. Постоянные дуэли и регулярная ревность- все это признаки собственника. Теперь же, когда не стало конкурентов, Ванька будто бы снял маску. Он стал жесток, груб. Возможно, жизнь с пьющим отцом сделала его таким, но, скорее всего, Ванька всегда был тем, кем стал, независимо от детства. Да, он не бил Таню, но лучше бы девушка получила пощечину, чем терпела все то, что говорил маечник. Об этом знала только Гробыня. Ягуну Гроттер ничего не рассказывала, зная, что он не поверит. Для него, как и для остальных, Валялкин всегда будет чист и светел, сродни ангелу. Склепова советовала Тане бросить Ваньку, но что-то останавливало девушку. Видимо, подсознательно Гроттер надеялась, что маечник все-таки станет таким, как прежде. Возможно, Таня просто продолжала искать в Валялкине хоть что-то похожее на НЕГО.
Неожиданно дверь распахнулась.
- Что ты здесь делаешь? Я же просил подождать меня. Почему я вынужден искать тебя по всему замку? – стараясь быть спокойным, спросил Валялкин.
- Я и не знала, что выйти на улицу и подышать воздухом – это теперь преступление, - холодным голосом ответила Гроттер.
- Мы сейчас же уезжаем в мою избушку, воздуха так навалом, - хрипло сказал Ванька.
- Я не поеду, - тихим голосом произнесла Таня.
- Ты до сих пор помнишь о некромаге? Поэтому так часто приходишь сюда, на крышу башни привидений.
- У тебя паранойя!
- Ничего подобного. Бейбарсов стоит между нами, я это чувствую. Я стал жесток и груб из-за него, - схватив Таню за руку и потащив к выходу, процедил Валялкин.
- Нет, ты даже близко не похож на НЕГО, - спокойным голосом сказала Гроттер. Угрожающе спокойным.
- Да? – резко развернув девушку к себе лицом, спросил маечник. – Пошли! Я прикажу домовым повесить здесь замок.
- Ты что сделаешь? – всматриваясь в лицо Ваньки, спросила Таня.
- Попрошу домовых повесить замок, - поправился Валялкин.
- Ты хоть сам себя слышишь? Через каждых два слова, ты повторяешь «Я» и «МНЕ». Теперь ещё и приказываешь домовым, - ошарашено сказала Таня.
- Поблагодари за это своего Бейбарсова, - снова пытаясь увести Таню с крыши, сказал Валялкин.
- Ты не похож на него. Глеб ни разу не сделал мне больно.
Ванька опешил. Впервые за последний месяц Таня назвала некромага по имени.
- Ах, спасите-помогите! Больно он ей не сделал.
Поняв, что Валялкин в таком состоянии может ударить, Таня произнесла водное заклинание и, вырвав руку, ушла.

Таня закончила магспирантуру и теперь перед ней стоял вопрос, что же делать дальше. От сборной мира поступило приглашение стать постоянным членом команды. Гроттер это предложение казалось самым оптимальным. Сарданапал же так не считал:
- Девочка моя, в таких вещах не стоит торопиться. Не хотелось бы лезть в твою личную жизнь, но ты уверена, что не погорячилась, расставшись с Ваней? Мне кажется, что ты его обидела, - Сарданапал уже полчаса взывал к Таниной совести.
- Нет, академик. Я полностью уверена в своем решении и менять ничего не буду, ровно, как и возвращать.
- Значит, ты полетишь к Глебу?
- Этого я тоже не буду делать. Бейбарсов сейчас только начинает налаживать свою жизнь, да и я тоже. Не имеет смысла вновь рушить только построенное.
- Неужели ты ничего не чувствуешь к Ване и Глебу? Ведь ты любила Ваню, – изумлению директора не было предела.
- Академик, ещё месяц назад я бы затруднилась ответить на этот вопрос, но сейчас мне удалось разобраться в своих чувствах. И могу сказать вам точно, что к Валялкину у меня не осталось никаких чувств, кроме разочарования.
- А Глеб?
- Я до сих пор не уверена, что правильно растолковала свои чувства. Но я хочу начать жизнь заново. Нет смысла копошиться в прошлом, вы сами это говорили. Надеюсь, вы сможете меня понять.
- Я постараюсь понять тебя. Хоть и не знаю, как, но попробую. Что ты решила относительно своего будущего? Остаешься в Тибидохсе, как ветеринарный маг или все же учавствуешь в сборной мира?
- Академик, я думаю, все очевидно. Вы сами понимаете, что ветеринарная магия – это не мое. Я приняла приглашение и буду играть за сборную мира.
- Хорошо, надеюсь, что хоть от квартиры ты не откажешься. Ты ведь знаешь, что по окончании Тибидохса мы даем всем выпускникам жилье в любом удобном городе. Где ты остановишься?
- Думаю, в Питере.
- Что ж, держи. Это ключи и все документы на квартиру, а также паспорт и удостоверение личности, чтобы не было проблем, если тебе придется столкнуться с лопухоидами. Когда ты решила покинуть школу?
- Сегодня. Не вижу смысла тянуть. Часам к пяти вечера я успею прилететь туда.
- Вижу, что отговаривать тебя нет смысла, поэтому пожелаю удачи. И помни, если все-таки решишь вернуться. Мы всегда рады тебя принять обратно.
- Спасибо, академик. Вы знаете, что Тибидохс стал для меня домом, но рано или поздно все равно пришлось бы покинуть вас. Я выбрала «рано», - выходя из кабинета, сказала Таня.
Зайдя в комнату за вещами и контрабасом, Гроттер обнаружила на столе серебряный кулон. Взяв его за цепочку, девушка осмотрела вещицу. Таня, наученная горьким опытом проживания с Пипой и Гробыней, с осторожностью отнеслась к кулону. Да, он был красив, но Гроттер с детства приучилась с опаской относиться к неизвестно откуда взявшимся вещам. Девушка была уверена, что раньше украшения здесь не было. Попав в руки к Тане, кулон ощутимо потеплел и слабо засиял. Удивленная девушка хотела было положить его обратно, но цепочка обожгла руку. Казалось, кулон знает, о чем думает Таня. Пожав плечами Гроттер надела украшение на шею, с трудом приглушив вопящую во все горло интуицию. Так началась история серебряного кулона.

***

К вечеру девушка прилетела в Питер. Отыскав нужный дом, Гроттер поднялась на третий этаж и открыла железную дверь. Таня оказалась в двухкомнатной квартире, так как дом был старого типа, в комнатах были высокие потолки.
Зайдя в одну из комнат, девушка присела на диван, любуюсь дизайнои. Видимо, академика опять укусила муха вдохновения. Комната, в которой находилась Таня, была самой большой. Все было оформлено в черно-синих тонах. У стены стоял плазменый телевизор и музыкальный центр. В противоположной стороне находился уютный плюшевый черный диван. На полу лежал мягкий синий ковер. Рядом с диваном стоял большой горшок с пальмой. На окнах висели массивные синие шторы, отдаленно напоминавшие небезызвестные Черные шторы.
Пройдя в другую комнату, девушка увидела большую двуспальную кровать шоколадного цвета с бежевым балдахином. В углу стоял большой стол с огромным зеркалом. Рядом был средних размеров шкаф. Напротив кровати находился небольшой аккуратненький комод. На полу лежал бежевый ковер с длинным ворсом, окна закрывали легкие коричневые занавески. Открыв их, Таня обнаружила большой подоконник, способный уместить на себе девушку. Видимо, академик знал, что Гроттер любит сидеть на подоконниках, особенно в дождливую погоду. Отправившись на кухню, девушка, к своему удовольствию, обнаружила почти всю лопухоидную технику для облегчения жизни. Микроволновка, тостер, кофеварка, соковыжималка, блендер выстроились в ряд. Командовал парадом капитан Холодильник, под завязку набитый продуктами. Кухня напоминала Тане армию. Все стояло по линеечке, в определенном порядке. Каждый предмет имел свое место. Гроттер даже не хотела прикасаться к чему-либо, чтобы не нарушать порядка. Все же голод пересилил и девушка, достав из холодильника пару сосисок и несколько морковок, сделала себе тост, сок и пожарила сосиски. Иногда Тане казалось, что холодильник и впрямь отдает приказы соковыжималке и тостеру. Встряхнув головой и буркнув что-то про глюки, девушка поела и отправилась спать. Мало ли, что ещё может показаться.

Глава 2

Fama crescit cundo

Проснувшись и приведя себя в порядок, Таня отправилась на кухню. Приготовив яичницу, пару тостов и кофе, девушка пошла к лопухоидному телевизору. Неожиданно раздался какой-то звук. Прислушавшись, Гроттер определила, что это звонит забытый в сумке зудильник.
- Гроттерша, ты чего так долго не берешь? Я, можно сказать, волнуюсь. Залегла на дно так, что без глубинной бомбы не всплывешь. Планы на сегодня есть?
- Нет.
- Теперь есть. Собирайся, через десять минут встречаемся около кафе «Страстная черепаха», - сказала Склепова и отключилась, лишая Таню возможности отказаться.
Делать нечего, придется идти. Девушка отправилась к зеркалу, расчесав волосы и поменяв кофту на майку, потому что на улице было жарко, Гроттер телепортировала на Лысую гору. Теперь предстояло найти ресторанчик и Гробыню. Кажется, ещё в Тибидохсе Пипа говорила, что он находится рядом со Лысегорской студией. С трудом отыскав нужное место, Таня увидела Склепову.
- Гроттерша, ты вообще соображаешь, сколько мне пришлось тебя ждать. Да меня десять раз маньяки украсть могли. Готовься, сейчас мы будем играть в «Дездемона душит Отелло».
- Склеп, остынь. Ты ведь только что пришла!
- Это не дает тебе моральных прав опаздывать, но, так и быть, прощаю в первый и последний раз, - небрежно сказала Гробыня. – План такой. Зайдем в магазинчик, а то у меня помада закончилась. Затем посидим в кафешке, потом к тебе и на дискотеку.
- А можно без дискотеки обойтись?
- Неа, ради нее все и затевалось. А теперь пошли.

Спустя шесть часов Таня и Гробыня сидели в кафе.
- Ты же говорила, что нужна только помада.
- Кстати, спасибо, что напомнила. Сейчас придет мой медвежонок, чтобы отнести домой первую партию покупок, а помаду я так и не купила. Я же не виновата, что так была такая юбочка.
- Ага, а заодно и кофточка, шортики, туфельки, сапожки и сумочка, - насмешливо продолжила Гроттер.
- Это ещё что, вот завтра мы с тобой пройдемся по ювелирным. Пойдем к тебе, а то до дискотеки осталось всего ничего. А зачем ты купила лопухоидный ноутбук?
- Не знаю, просто захотелось как-то.
- Кстати, когда у тебя первая тренировка со сборной мира?
- Должна быть завтра днем.
Девушки, выйдя из кафе, телепортировали прямиком в квартиру Тани.
- Вау! Классное жилище, - восхитилась Склепова. – Зачем тебе столько лопухоидной техники?
- Сама не знаю. Телевизор и музыкальный центр уже были тут, а ноутбук я купила сама.
- Sta viator, - вдруг сказал перстень на руке у Тани.
- Дед, ты это к чему?
- Esse oporber ur vivas, non vivere ut edas, - недовольно сказал Феофил.
- Ладно, Таньк, давай приводить себя в порядок и на дискотеку.
К полуночи девушки оказались в лопухоидном клубе. На Гробыне было черное мини платье с фиолетовым ремнем на бедрах и сапожки на шпильке. На Тане же черные узкие джинсы, серебристый топ, черная короткая кофточка - балеро и серебряные балетки. На шее висел кулон. Склепова сразу рванула на танцпол, Гроттер ограничилась баром. Взяв легкий коктейль, с кефирным содержанием алкоголя, девушка увидела красивого парня. По классификации Гробыни, он был где-то между «Вау» и «Хватай, пока другие не зацапали». Высокий шатен с серыми глазами спортивного телосложения. Молодой человек пригласил Таню танцевать, потом стал заказывать ей коктейль за коктейлем. Гроттер не замечала, что парень подмешивал что-то в коктейли. Вот что значит отсутствие практики пребывания в подобных заведениях. Потом, Таня уже не помнила, как, она оказалась на улице. Парень швырнул девушку к стене и приказал:
- Отдай мне кулон, - неизвестный материализовал меч, видимо, для того, чтобы до девушки лучше дошла его просьба. Ударив эфесом клинка по голове, парень подошел к Тане, когда услышал насмешливый голос.
- А вас в детстве не учили, что на девушек нападать нехорошо?
- Проваливай!
- Фу, как грубо! – фыркнул вышедший из темноты черноволосый парень.
- Все, ты подписал себе смертный приговор.
- Ох, подселите газетку, я падаю в обморок от ужаса, - продолжал насмехаться парень, - этот дешевый пафос сплошь и рядом встречается в женских романах и лопухоидных фильмах.
Шатен занес меч. Ударив сверху и резко прокрутив меч, чуть не отрубил брюнету голову. Парень легко отбил атаку и нанес роковой удар, шагнув на сближение.