СЫН ДЖЕДАЯ 
Моему сыну Александру 

– Хан, старина! Как я рад тебя видеть! – Люк Скайуокер выпрыгнул из спидера, едва машина остановилась на посадочной площадке у дома Леи Органы Соло, и стремительно пошел по выложенной плитами дорожке навстречу вышедшим из дома Лее и Хану Соло. – Привет, сестренка! Привет, старый бродяга! 
Лея выглядела просто очаровательно в блестящем синем платье, обливающем ее стройную фигуру, словно жидкий металл. Люк мимоходом прикоснулся губами к щеке своей сестры и шагнул к Хану. 
Друзья крепко обнялись. Они не виделись довольно долгое время. Пока Люк и Хан в порые радости хлопали друг друга по спине и пожимали руки, Лея стояла рядом и задумчиво улыбалась. 
– Здравствуй, джедай! – ответил Хан Соло на приветствие Люка. – Ты ничуть не изменился за эти полгода. 
– Ты тоже, генерал, – улыбнулся Люк. 
Люк видел Хана чаще в военной форме, однако сегодня он был одет по-домашнему, в любимую им свободную рубашку и кожаный жилет. Но в привычном облике бывшего контрабандиста чего-то не хватало. Бластера, сообразил Люк. Дома Хан обходился без оружия, хотя ему было непривычно не чувствовать тяжести кобуры на бедре. Люку в этом смысле повезло больше, он не расставался с лучевым мечом даже дома. Поставил на предохранитель – и можно не опасаться, что меч случайно включится. 
– Хозяйка Лея, обед накрыт в Голубой гостиной, – сообщил подошедший к людям дроид Си 3ПиО, как всегда, сияющий до блеска надраенным золоченым корпусом. 
– Идемте за стол, мои дорогие, – Лея обняла мужчин и повела в дом. – Как я рада, что мы снова вместе, и вы оба снова рядом со мной. 
Хан, Лея и Люк вошли в дом, а Си 3ПиО засеменил к машине, на которой прилетел Люк. 
– А ты что сидишь там, Р2Д2? – ворчливо осведомился он у невысокого цилиндрического астродроида, удобно устроившегося в кормовом отделении спидера, предназначенном специально для него. – Тебе особое приглашение требуется? Так давай, выходи, ты должен о многом мне рассказать. Как дела у мастера Люка в его Школе Джедаев?.. Где вы с мастером Люком побывали за эти три недели, что мы не виделись?.. Ну, идем в мастерскую, ты наверняка не откажешься от хорошей чистки. 
Р2Д2 выпрыгнул из спидера и, гукая и посвистывая, покатился к мастерской, которая находилась за домом. 3ПиО едва поспевал за ним. 
– Р2, Р2, не спеши так. Все равно ключи от мастерской у меня! – кричал он маленькому дроиду, размахивая руками. 
* 
Двухэтажный дом Леи Органы Соло, окруженный садом с прудами и фонтанами, скорее походил на маленький дворец, такой он был изящный и красивый. В доме была только одна гостиная, но Си 3ПиО называл ее Голубой для большей важности. Себя он гордо именовал дворецким, хотя был просто управляющим домашними дроидами. 
В гостиной, отделанной в голубых тонах Лею, Хана и Люка встретили две девочки, девяти и тринадцати лет. Та, что постарше, была одета в красивое платье ниже колен, длинные темно-каштановые локоны свободно струились по плечам и спине. Девочка помоложе щеголяла короткой стрижкой, брюками и кожаной жилеткой, как у отца. 
– Дядя Люк! Дядя Люк приехал! – радостно закричали они, бросаясь к Скайуокеру. 
Он по очереди поцеловал племянниц и спросил Хана: 
– Ты давно вернулся? 
– Вчера, – ответил Хан и добавил, с любовью глядя на девочек: – Просто удивительно, как выросли за эти полгода мои девчонки. Лана совсем невеста, а Ника уже не похожа на мальчишку-сорванца. 
– Выросли? – переспросил Люк чуть удивленно. – А я и не заметил. 
– Это естественно, – вступила в разговор Лея. – Потому что дядя видит племянниц чаще, чем родной отец своих дочерей. 
Она сказала это без осуждения. А Хан только пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся. Он в своих скитаниях по Галактике не был дома долгих полгода, тогда как Люк навещал свою сестру и племянниц не реже одного раза в месяц. 
Семья села за стол. Во главе Хан, слева Лея, справа Люк, Лана и Ника напротив. 
Двадцать два года прошло с тех пор, как Люк познакомился с Ханом и Леей, восемнадцать с тех пор, как он узнал, что Лея его сестра, и шестнадцать с тех пор, как Хан и Лея стали мужем и женой. 
Двадцать два года назад Лея Органа была Сенатором от планеты Алдераан, которая была уничтожена Звездой Смерти – имперской военной станцией. После восстановления Республики Лее некуда было вернуться, ее приемная семья погибла вместе с планетой. После победы Союза за восстановление Республики над Императором, Лея и Хан некоторое время жили на Корусканте, но оставаться там Лея не хотела. Поэтому когда их старшей дочери Лане исполнилось три года, и Лея была беременна вторым ребенком, Хан и Лея переехали на Набу – планету, где родная мать Леи была королевой, а потом Сенатором. И вот уже четырнадцать лет Лея Органа Соло представляет Набу в Сенате Новой Галактической Республики и является старшим советником Верховного канцлера. Ее решительность в суждениях, умение отстаивать свою точку зрения, дипломатично улаживать возникающие в Сенате споры снискали ей в правительстве Республики глубокое уважение и непререкаемый авторитет. 
Несмотря на то, что Лее уже исполнилось сорок два года, она выглядела очень молодо, а ее красота стала легендой не только на Набу. Конечно, нельзя сказать, что во всей Галактике не найдется женщины красивее, такие были, и немало, но в сочетании с умом и умением держать себя царственно и в то же время просто Лея Органа Соло выделялась из общей массы красавиц, как цереанская жемчужина среди простого жемчуга. 
Сорокасемилетний кореллианин Хан Соло, контрабандист, превратившийся в повстанца поневоле, в конце концов, принял разумом и сердцем борьбу за Республику. В этом ему помогла дружба с юным тогда Люком Скайуокером и любовь к принцессе Лее. Теперь генерал Соло командовал одним из звездных флотов Республики, и почти все время проводил в космосе в поисках тайных имперских баз. Поэтому дома он бывал раз в полгода, а то и реже. Но Лея не обижалась на мужа, понимая, что деятельный, рисковый кореллианин с авантюрным складом характера не может быть счастлив, сидя безвылазно дома и держась за женскую юбку. Лея и сама проводила дома лишь по несколько дней в месяц, так как обязанности Сенатора и старшего советника заставляли ее много времени проводить в столице Республики. А Хану доставляло удовольствие рыскать по космосу в поисках имперских баз, и он в этом преуспел. Практически все пространство центральных секторов уже было свободно от «островов» Империи. 
Люк со времени его присоединения к Союзу повстанцев сначала летал на истребителе, потом одно время был командиром легендарной эскадрильи, созданной им самим и названной Разбойным эскадроном. Еще со времен Сопротивления его молниеносная реакция и меткость в боях с истребителями противника стали легендой. Но его способности джедая требовали иного применения, и вскоре после экспедиции на Бакуру он оставил военную службу. Люк не вернулся на Татуин, планету, где он вырос, и четырнадцать лет назад открыл Академию джедаев на Явине IV. Увы, это была не совсем удачная затея: из всех учеников Люка пятеро погибли, двое перешли на Темную сторону силы, остальные, несмотря на все усилия, все же не стали полноценными джедаями, хотя, несомненно, остались хорошими людьми. Академия просуществовала три года, но после нападения флота имперского адмирала Даалы там было все разрушено, и Академия прекратила свое существование. Это почти сломало Люка, но он нашел в себе силы признать ошибки, что для обучения джедаев ему не хватает опыта и знаний, и что зря он взялся за это дело в одиночку. 
Почему он решил, что справится один с двумя десятками учеников? Орден существовал двадцать пять тысяч лет, и все это время каждый джедай одновременно обучал только одного ученика. Орден потерпел крах, но совсем не обязательно менять все его правила, тем более те, которые тысячелетиями работали и давали положительные результаты. Тогда Люк начал искать выжижвших просле приказа №66 джедаев, чтобы пригласить их преподавать в школе Джедаев, которую основал на Набу, и стал приглашать учиться детей со способностями к силе не старше тринадцати лет. 
Набу хорошо подходила для подготовки юных джедаев. В отличие от Явина, на ней не было старых гробниц с Темными силами. Люк не перестал мечтать о возрождении Ордена Рыцарей Джедай, который снова встанет на защиту демократии, свободы и законов Республики. 
И все же Набу была не совсем таким местом, о каком он мечтал для своей школы. 
Люк облетел всю Галактику в поисках уцелевших Рыцарей Джедай, чтобы пригласить их в школу в качестве учителей, и по всей Республике собирал детей, пригодных для обучения искусству Джедай. Но все-таки чаще он был дома – в своей школе, передавал юным ученикам все те знания, что дали ему Оби-Ван Кеноби и Великий Учитель Джедаев Йода. Храм Джедаев на Корусканте был разрушен во время правления Империи, все архивы, все секреты величайших мастеров Силы погибли. Люк по крупицам восстанавливал то немногое, что удавалось найти на других планетах, и все равно это была капля в море из искусства владения Силой и истории Ордена Джедаев, насчитывающей почти двадцать пять тысячелетий. 
Немногих рыцарей джедай удалось найти Люку, и все они были уже немолоды. Но они согласились быть наставниками, и каждый взял ученика – по традиции Ордена Рыцарей Джедай мастер джедай одновременно мог учить только одного падавана. Осуществляя общее руководство школой, Люк считал всех детей в школе своими учениками, но одного, своего собственного, не имел. Когда-то он мечтал, что его учеником станет Лея, Люк даже сделал для нее световой меч, и некоторое время она даже училась у него. Но его сестра, несмотря на уговоры Люка, не стала джедаем. К большому сожалению Люка, дочери Леи и Хана не унаследовали способностей Леи, а своих детей у него не было, потому что Люк так и не женился, хотя ему, как и Лее, недавно исполнилось сорок два года. 
– Неужели ты хочешь следовать обычаям Ордена Рыцарей Джедай во всем, даже в его запрете на любовь? – спросила как-то Лея у брата. 
– Именно любовь заставила нашего отца перейти на Темную сторону, – ответил ей тогда Люк. – Но сейчас другие времена, и даже обычаи джедаев могут меняться. Я не собирался слепо следовать им. Просто... Так получилось. 
Люк не любил говорить на эту тему, и Лея знала это. Потому что знала, по крайней мере, два неудачных опыта своего брата на личном фронте. Первый был давно, почти сразу после уничтожения второй Звезды Смерти, на далекой планете Бакура. Гаэриэль могла бы стать хорошей подругой Люку, но испугалась его Силы. Потом была Каллиста, которую он встретил на имперском крейсере «Глаз Палпатина» во Внешних территориях, во времена Академии джедаев на Явине. Сознание девушки-джедая было заключено в компьютерной системе крейсера. Но потом одна из учениц Люка погибла, уничтожая крейсер, и Каллиста вернулась к жизни в ее теле. Она снова существовала во плоти. Была физически полноценна. Прекрасна. Они могли быть вместе. Но по сокрушительной иронии судьбы Каллиста потеряла при трансформации все свои способности джедая. Она снова жила, но не той, кем была, а значит, не полностью жила. Душой и сознанием они не могли уже больше соединяться друг с другом. Каллиста не могла перенести своей, как она считала, неполноценности, и оставила Люка. С тех пор Лея ничего не слышала об увлечениях Люка. Скорее всего, считала она, их просто не было. 
Люк стал гораздо более сдержанным и серьезным со времен юности, часто был задумчив и даже печален, хотя иногда был не прочь и повеселиться, играя с племянницами, и в такие минуты становился прежним беспечным мальчишкой с провинциальной фермы. Жаль только, что эти мгновения были довольно редки. 
И Лея, и Хан, и все окружающие Люка знакомые считали, что знают, почему Люк не взял собственного ученика. Все они были уверены, что у основателя и руководителя школы Джедаев полно других забот, и заниматься учеником у него просто нет времени. Люк не разубеждал в этом окружающих, но причина была в другом. Он хотел почувствовать внутреннюю связь со своим учеником, такую, какую чувствовал с Леей, и он знал, что рано или поздно такой ученик найдется. Оби-Ван учил Люка терпению. И Люк терпеливо ждал. 
Что касается дочерей Хана и Леи, то Лана и характером, и внешностью была очень похожа на Падме Амидалу, свою бабушку, которая в четырнадцать лет стала королевой Набу. Лана уже сейчас обнаруживала неординарные дипломатические способности, и у нее было много шансов быть выбранной королевой. Лана была красива, и понимала это. Но Лана не была кокеткой, поэтому у нее было много друзей, как среди девочек, так и среди мальчиков. 
Ника была похожа на отца, у нее был технический склад ума, она любила конструировать роботов, самолеты и звездолеты и бредила полетами в неизведанные дали космоса. Этим она тоже пошла в отца, и втайне Хан сожалел, что Ника девочка, а не мальчик. И хотя он сказал, что она уже не похожа на мальчишку-сорванца, Нику все еще часто принимали за мальчика. 
* 
Обед давно закончился, Лана и Ника убежали в сад, а Люк, Лея и Хан сидели в гостиной у камина, продолжая разговор, начатый еще за столом. 
– Больше всего меня беспокоит, что сторонники возврата к Империи находятся среди нас, – сказала Лея. – Они ничем себя не выдают, и мы не можем их распознать. В Сенате царит подозрительность и настороженность. Это очень мешает работе. Ужасно, когда не знаешь, кому можно доверять, а кому нельзя. Я чувствую себя в безопасности, только когда вы оба рядом со мной. 
– Может быть, тебе отойти от дел, дорогая? – обеспокоено спросил Хан. 
– Нет, нет, я не могу уйти в отставку в такое тревожное время, – ответила Лея. 
– Если бы имперцы не имели поддержки некоторых сенаторов, их базы не плодились бы, как плесень, – сказал Люк. 
– Мы будем уничтожать их, пока не истребим все до единой, – заверил Хан. 
– Нельзя истребить то, что размножается быстрее, чем умирает, – возразила Лея. – Я с содроганием жду того момента, когда среди сторонников Империи появится сильный лидер и они, наконец, объединятся. Снова начнется война... 
– А разве она заканчивалась? – тихо усмехнулся Люк. 
– Пока на посту Верховного канцлера Мон Мофма, этому не бывать, – уверенно произнес Хан, отвечая Лее. 
После воссоздания Республики два года Мон Мофма возглавляла временное правительство, потом, когда окончательно был воссоздан Сенат, ее выбрали Верховным канцлером, и она руководила Республикой два четырехлетних срока. После на восемь лет ее сменил Гарм Бел Иблис, бывший сенатор от Кореллии и один из зачинателей Союза повстанцев. И последние четыре года у руля Республики снова Мон Мофма. 
– Но ее не могут выбирать канцлером бесконечно, – вздохнула Лея. – К тому же она уже немолода... Люк, а как у тебя дела в школе? 
Она решила сменить тему разговора на более оптимистичную, заметив, что Люк задумался, и уже не следит за нитью беседы. 
– В школе? – переспросил он, стряхивая с себя отрешенность. – В школе все нормально. Через несколько лет, я надеюсь, первые джедаи станут реальной силой в борьбе за мир и независимость Республики. Но до создания Ордена еще очень далеко... 
– Твои ученики радуют тебя? – спросила Лея. 
– Да. Я чувствую в них Силу, – ответил Люк. – Но им еще очень многому нужно учиться. 
– А что говорят по этому поводу Йода и старик Кеноби? – спросил Хан с чуть заметной иронией в голосе. 
Как-то Люк имел неосторожность рассказать Хану и Лее о том, что Йода, Оби-Ван и Анакин иногда являются ему, и он может говорить с ними. И если Лея верила Люку, то Хан был просто не способен верить в нечто нематериальное. Он сказал Люку, что у каждого в голове свои тараканы, и с тех пор не мог говорить об этом без ироничной усмешки. 
– Я давно их не видел, – ответил Люк серьезно, хотя и заметил усмешку. – И это еще раз доказывает, что я на правильном пути. 
– На правильном пути? – переспросил Хан. 
– Да. Обычно они появляются, когда мне нужен их совет, – ответил Люк. – Но они не появляются, значит, все идет, как надо. 
Хан хотел что-то возразить, но Лея закрыла ему губы ладонью и прошептала: 
– Не спорь. 
– Кстати, Хан, ты надолго на Набу? – спросил Люк. 
– У меня отпуск тридцать дней, – ответил Хан. – Но постараюсь задержаться дольше. 
– Уверена, он и двух недель не выдержит, – с улыбкой сказала Люку Лея. Он понимающе кивнул. 
– Имперские дроиды, к сожалению, не нуждаются в отпусках, – сказал в свое оправдание Хан. 
– Если бы знать, кто их производит и где, – задумчиво проговорила Лея. 
– Я, пожалуй, мог бы попытаться узнать это, если бы ты, генерал, предоставил мне хотя бы одного дроида, не дезинтегрированного на атомы, – сказал Люк. 
– Да я сам разбирал их на запчасти! – Хан безнадежно махнул рукой. – Никаких зацепок. Ни клейм, ни отличительных особенностей. Ничего, что указывало бы хотя бы на сектор Галактики, где производят эти железные чучела. 
– Я мог бы попытаться увидеть, – сказал Люк. 
– С помощью своих джедайских фокусов? – усмехнулся Хан и добавил: – Хотя я в них не очень-то верю, в следующий раз получишь целого дроида. Можно даже двух. 
– Отлично, достаточно будет и одного, – Люк улыбнулся. – Только постарайся, чтобы наша следующая встреча произошла раньше, чем через полгода. 
** 
Лекс брел под клонящимся к закату солнцем по пыльной дороге, прихотливо вьющейся среди холмов. Мальчику было двенадцать стандартных лет, но на вид можно было дать лишь девять-десять, хотя для этого возраста он был довольно высоким. Цвет его волос было невозможно разглядеть из-за покрывающего их толстого слоя пыли, а глаза были серо-зеленые. Ветхие и не по росту маленькие куртка и штаны, и бросающаяся в глаза худоба выдавали в нем бродягу-беспризорника. Со вчерашнего утра он ничего не ел, и пока такой возможности не представлялось. А потому у мальчика было очень грустное настроение. 
Планета Монте-Данталья, на которой жил Лекс, была бедной пограничной планетой во Внешних территориях, населенной людьми и некоторыми другими разумными существами. Население занималось, в основном, сельским хозяйством. В жарком Монте-Дантальском климате все росло, как на дрожжах, но климат был неустойчивый, с частыми засухами и наводнениями, приходящими, когда им вздумается. Поэтому урожаи часто погибали, и монте-дантальцы едва сводили концы с концами. 
А потому продавать другим мирам им было нечего, а покупать инопланетные товары не на что. Монте-Данталья была так бедна, что даже не имела своего представителя в Сенате Республики. 
На планете был один космопорт, но звездолеты прилетали на Монте-Данталью редко, а своего космического флота планета не имела. Старая Галактическая Республика сменилась Империей, Империя пала, ей на смену пришла Новая Республика, а на Монте-Данталье все шло, как и сто, и двести, и пятьсот лет назад. Даже отдаленные отголоски звездных войн почти не долетали до Монте-Дантальи. И если планету посещал какой-нибудь звездолет, и приносил галакические новости, то это становилось событием, о котором долго говорили. Но последний звездолет прилетал почти четырнадцать лет назад, и Лекс знал о нем только понаслышке. 
Сколько себя помнил, Лекс всегда был одинок. О своем отце он ничего не знал, а от матери получил только имя. Змееголовы звали ее Лексой, и по ее имени все называли его «Лексин сын», сократив впоследствии до короткого «Лекс». Фамилии Лексы никто не знал. Впрочем, ее настоящее это было имя или нет, Лекс тоже не знал, потому что на языке змееголовов «лекса» значило «существо, непохожее на нас». 
Лекс вырос в общине змееголовов, и лет до шести не видел ни одного человека. Змееголовы – народ замкнутый и суровый, с другими расами общается неохотно. Змееголовы кормили Лекса, давали ему одежду, научили говорить на интерлинге, даже читать и писать, дали элементарные знания по математике, истории, географии Монте-Дантальи и общее представление о галактике и ее бесчисленных мирах. Но он никогда не видел, чтобы они выражали по отношению к нему хоть какие-то чувства. Поэтому, в возрасте семи лет Лекс покинул общину без всякого сожаления. 
Тогда он уже знал, что в нескольких километрах от деревни змееголовов есть другая деревня, где живут существа, похожие на него. 
Лекс пошел в эту деревню. Но и там, среди себе подобных, он чувствовал себя лишним. Кому был нужен чужой ребенок, к тому же воспитанный змееголовами? Очень скоро Лекс понял, что в этой жизни может полагаться только на самого себя. С тех пор он вел жизнь бродяги, кое-где нанимаясь работать за еду, кое-где подворовывая, потому что на работу его брали редко. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что работник из этого худосочного парнишки никудышный. Не далее, как вчера, очередной хозяин выгнал его, потому что считал, что Лекс плохо работает. Но как можно было работать хорошо, если этот скупердяй кормил его впроголодь!.. 
Вообще Лекс редко задерживался на одном месте дольше одного месяца. Но не потому, что его отовсюду выгоняли. Там, где к нему хорошо относились, Лекс работал очень старательно. И все же уходил, даже если его просили остаться. 
И вот почему. Услышав несколько лет назад о звездолете, прилетавшем на Монте-Данталью, Лекс твердо решил, что обязательно улетит отсюда. Дождется другого звездолета, и улетит. Он узнал, что до космопорта, который находится рядом со столицей, больше тысячи километров. Это обстоятельство не смутило Лекса, он отправился пешком в столицу, и медленно, но верно продвигался к ней. Ему было восемь, когда он начал свое путешествие. Теперь же ему тринадцать. 
И вот он уже почти у цели: столица видна на горизонте. Но ноги отказывались нести Лекса, а от голода кружилась голова. Очень хотелось сесть и отдохнуть, но Лекс понимал, что если сядет, то снова подняться будет очень трудно. 
– Было бы обидно не дойти всего несколько километров, – сказал он сам себе, упрямо продолжая идти дальше. 
Несмотря на вечернее время, было очень жарко. Сезон засухи был в разгаре. Лекс не любил жару, но сезон дождей не любил еще больше. 
Башни города приближались очень медленно. Вокруг расстилались холмистые луга, покрытые серебристо-зеленой травой, не успевшей еще выгореть на солнце, и желтыми, голубыми и красными цветами. Но Лекс не замечал этой красоты. 
Вдруг впереди он услышал музыку и шум мотора. Навстречу ему ехала машина, набитая веселой молодежью. Лекс моментально нырнул в высокую придорожную траву, чтобы его не заметили. Он и раньше встречал подобные компании, и ненавидел этих праздных молодых парней и девушек, проводящих время в увеселительных катаниях и других развлечениях, тогда как ему приходится тяжело работать или воровать, чтобы не умереть с голоду. 
Машина остановилась совсем рядом с Лексом, невидимым в высокой траве. Молодые люди вышли из машины и поднялись на холм. Вскоре там запылал костер, и запахло так вкусно, что Лекс испугался захлебнуться собственной слюной. Он с трудом сдержался, чтобы не подбежать и не попросить немного еды. Но попрошайничать, да еще у ненавистных ему людей Лекс не хотел. Лучше уж украсть. Но это, пожалуй, нереально: тут так много народу, что, если заметят, то поймают и побьют. 
Уйти от манящего запаха еды было просто невозможно, и Лекс решил подождать. Уедут же они когда-нибудь, и, может быть, что-нибудь оставят. Наверняка. Прибирать за собой такие особы не любят, а еды всегда берут больше, чем могут съесть. 
Мальчик подкрался поближе, и спрятался в небольшой ложбинке у подножия холма, на котором расположилась молодежь. 
Звучала музыка, парни и девушки танцевали у костра. То и дело слышались взрывы веселого смеха, звенела посуда. Солнце село и на небе высыпали звезды, а молодежь и не собиралась уезжать. 
Лекс уже почти терял сознание от голода, который раздразнили аппетитные запахи. Он крепко зажмурил глаза и стиснул зубы, чтобы ничем не выдать своего присутствия. Помимо своей воли он представлял, какие яства разложены вокруг костра. Может, он заснул, а может, потерял сознание, но, когда Лекс открыл глаза, было уже утро. На холме никого не было, машины у дороги – тоже. А рядом с мальчиком лежали большой кусок жареного мяса, почти полная пачка печенья и бутылка фруктовой газированной воды. 
Только съев все это, Лекс вдруг удивился, откуда взялась еда. Стащить ее он не мог, так как был не в состоянии. Неужели эти богатые бездельники пожалели его и оставили ему еду? В это как-то мало верилось, но другого объяснения Лекс найти не сумел. Ну, добрые бездельники попались, так тоже иногда бывает. 
Например, три года назад в одном из городов на пути в столицу пару недель Лекс работал на одну богатую женщину. Работа была непыльная – выгуливать, купать и кормить хозяйскую собачку и забирать корреспонденцию из почтового ящика. Не работа, а просто развлечение. И за эту «работу» женщина платила Лексу так много, что он сразу купил себе обувь и новую одежду (тогда был последний раз, когда он смог себе это позволить). Она была так добра, и мальчик так понравился ей, что женщина захотела даже усыновить Лекса. Но это значило бы, что он должен будет остаться в этом городе навсегда. А Лексу очень надо было в столицу. Поэтому, недолго думая, он сбежал от этой доброй женщины. 
В пользу «добрых бездельников», пировавших на холме, было и то, что они оставили после себя совсем немного мусора. Из съестного Лексу удалось найти только несколько конфет, затерявшихся в траве, да недоеденный кусок песочного торта, который уже начали растаскивать деловитые муравьи. 
Как бы то ни было, теперь он мог продолжать путь, и к вечеру подошел к столице Монте-Дантальи Монте-Кампанье. 
* 
В своем путешествии к космопорту Лекс побывал в нескольких городах, но столица поразила его своим размахом. Здесь были такие высокие дома, что если бы у Лекса была шапка, она обязательно упала бы, когда он задирал голову, пытаясь увидеть вершину здания. Здесь было много людей, не-людей и машин, и все они куда-то ехали, бежали, ползли и прыгали в отличие от маленьких провинциальных городов, где все было неторопливо и сонно. Словно вся активная жизнь сосредоточилась в Монте-Кампанье. 
Впрочем, наверное, так и было. 
Но и здесь, как оказалось, Лекс был никому не нужен. Здесь его вообще никто не брал на работу, а полицейские прогоняли с главных улиц. Мальчик кое-как перебивался случайными грошовыми заработками, а ночевал в парках или на задних дворах. Он заметил, что в столице немало таких, как он, подростков-бродяг, и весьма довольных своей жизнью. А Лекс мечтал о чем-то лучшем... Он сам плохо представлял, о какой жизни мечтает, но верил, что на другой планете его ждет именно такая жизнь. 
С другими беспризорниками Лекс не сдружился. Их отталкивало его беспристрастие и холодность. Но уж таким его воспитали змееголовы. У них он научился никогда и никому не показывать своих чувств, будь то радость или горе, боль или страх, любовь или ненависть, и смотрел свысока на тех, кто не умел сдерживать своих эмоций. Хотя ни одно из этих чувств Лексу не было чуждо. А любовь... его никогда никто не любил, и мальчик платил окружающим той же монетой. Однобокое змееголовье воспитание приучило его отождествлять любовь с жалостью, а жалость Лекс презирал. Он зарабатывал или воровал, но никогда ничего ни у кого не просил. 
Жить в городе было вдвойне труднее, чем в деревне, но Лекс не жалел, что пришел в Монте-Кампанью. Здесь он узнал и увидел за один только месяц столько, сколько в деревне не узнал и не увидел бы за всю жизнь. 
Никогда раньше Лекс не был в кино, потому что в кино без билета не пускают. Но здесь, в столице, было несколько открытых кинотеатров, и можно было смотреть на экран, просто забравшись на дерево, растущее неподалеку. Однажды Лекс увидел фильм о космосе, о космических полетах, и уже больше не мог забыть об этом. 
«Я все равно полечу в космос! – твердо решил Лекс. – И если никакой звездолет никогда больше сюда не прилетит, я сам построю космический корабль». 
Однако пока не то, что построить корабль, даже просто выжить было сложно. Иногда по несколько дней подряд Лекс ничего не мог заработать и оставался голодным. Одежда его совсем износилась, и он рисковал появляться на улицах только поздним вечером, а в такое время не очень-то заработаешь. 
Однажды Лекс возвращался в свое логово под утро. Улицы города на короткое время опустели: ночная жизнь уже замерла, а дневная еще не началась. Ни украсть, ни заработать немного денег ему не удалось, он был голоден и зол на весь мир. Вдруг он увидел на подоконнике открытого окна вазу с фруктами. Увы! Это было на втором этаже. Но Лексу очень хотелось есть. Мальчик остановился, не в силах оторвать взгляд от вазы, и ясно представляя, что протягивает руку и берет яблоко. 
И тут случилось нечто чудесное. Яблоко само вдруг поднялось из вазы и медленно опустилось в ладонь Лекса. 
– Неужели это сделал я? – пробормотал Лекс, сжимая в руке яблоко, и чувствуя его очевидную материальность. 
– Да, малыш, ты сделал это, – услышал он вдруг голос за спиной и оглянулся, готовый сию же минуту задать стрекача. 
За его спиной стоял невысокий старичок в черном поношенном костюме. 
– Не бойся, я не потащу тебя в полицию, – сказал старик. – Свистнуть яблоко – это такая малость. У тебя редкие способности, дар Вселенной, Сила. Попробуй сделать это еще раз. 
Но Лекс забыл о голоде и не стал повторять попытку. Он был ошеломлен случившимся чудом, и все еще не верил, что это чудо сделал от сам. Но еще больше он был ошеломлен тем, что старик показался ему знакомым. Кажется, именно его Лекс видел семь лет назад в деревне змееголовов, и это был первый человек, которого он увидел в жизни. Но тогда Лекс видел его лишь мельком. Старик прошел мимо, перекинувшись только парой коротких непонятных фраз с одним из змееголовов и бросив всего один быстрый взгляд на Лекса. «Кто это?» – спросил Лекс у своей няньки, змееголовицы Иссы. «Человек. Прохожий», – ответила она, а на все остальные вопросы, откуда и куда он идет, и зачем, отвечала: «Не знаю». На редкость нелюбопытный народ эти змееголовы. Но даже их воспитание не могло вытравить из Лекса его любопытства и любознательности, присущих людям. 
Через минуту он уже был уверен, что именно этого старика видел в деревне. 
– А... мы знакомы? – спросил Лекс у старика. 
– Нет, нет, – махнул тот рукой. – Я просто шел мимо, и увидел твои упражнения с яблоками. 
– Вы тоже так умеете? – спросил Лекс. 
– Конечно, нет. Я просто знаю, что такое возможно, хотя исключительно редко. Развивай свой дар, малыш, и ты многого достигнешь, – сказал старик и поспешно ушел. 
Лекс проводил его взглядом. Можно было догнать старика и задать все те вопросы, которые роились в голове, но мальчик понял, что старик или не знает ответов, или просто не захочет отвечать, и не стал его догонять. Лекс решил, что сам дойдет до всего, чем его наделила природа. 
С удовольствием вгрызаясь в сочную кисло-сладкую мякоть яблока, Лекс пошел домой, если можно было назвать домом тесную нору под корнями большого дерева в городском парке, где он проводил день, чтобы вечером снова выйти на «охоту». 
Яблоко не утолило голод, а только раззадорило. Но открытых окон и ваз с фруктами на подоконниках больше не попадалось. Зато на одном балконе на четвертом этаже Лекс заметил развешанную для просушки одежду. Почти без труда тем же способом, каким он достал яблоко, Лексу удалось снять ее с веревки. Он вымылся в первом попавшемся по дороге фонтане, переоделся, а свои старые лохмотья засунул в мусорный бак. 
В приличной одежде днем можно было не скрываться, и Лекс решил не возвращаться в свою нору. Он остановился около игрового клуба, в котором было много посетителей в любое время суток. Несколько игральных автоматов стояли на улице, и около них постоянно толпился народ. 
Лекс часто наблюдал за игроками, но у него никогда не было достаточно денег, чтобы купить хотя бы один игральный жетон. Теперь, пользуясь своими новоприобретенными способностями, он заставил откатиться далеко в сторону один жетон из горсти металлических кругляков, которые уронил на землю подвыпивший игрок. Пьяный собрал жетоны, не заметив потери. Лекс подобрал откатившийся жетон, шагнул к автомату, опустил жетон в прорезь на полированной крышке и рванул на себя ручку запуска, как это делали другие игроки. Сердце его часто билось от волнения, однако, на лице волнение никак не отражалось. 
Лекс не знал, сможет ли заставить вращаться шестеренки игрального автомата так, как ему надо, потому что не знал, как устроен автомат. Он просто закрыл глаза и представил, как на табло выпадают три одинаковые картинки, и как выигрыш со звоном сыплется в приемный лоток. 
– Вау! Да ты везучий, парень! – услышал Лекс чей-то голос, открыл глаза и увидел полный лоток жетонов. – Ты сорвал банк! 
Лекс молча выгреб жетоны из лотка, поменял у кассира на деньги и ушел, гадая, просто ему повезло, или он выиграл благодаря своим странным способностям. 
Впервые у Лекса было столько денег, что он смог снять комнату в маленькой дешевой гостинице на окраине города, где не спрашивали фамилии и документов, которых у Лекса, кстати, и не было. 
Несколько дней он, закрывшись в номере и изредка выходя только затем, чтобы купить себе еды, упражнялся в своих способностях притягивать и отбрасывать предметы, заставлять их двигаться только с помощью мысли. Что касается способности видеть в темноте и молниеносной реакции, то о них Лекс знал уже давно, только раньше думал, что эти свойства присущи всем людям, и был очень удивлен, когда понял, что это не так. Но вот на вопрос, откуда у него способности, которых у других людей нет, Лекс ответить не мог, сколько ни пытался. 
Теперь ему не приходилось голодать и спать в норе среди корней дерева, так как он всегда мог достать денег в игральных автоматах. Главное, не светиться часто в одних и тех же клубах. Однако, таких мест, где владельцы игровых автоматов не обращали внимания на возраст игроков, в столице было немного. А денег требовалось все больше, потому что Лекс записался в библиотеку. 
Библиотекарша взглянула на него без всяких подозрений, так как Лекс уже не был похож на скелет, обтянутый кожей, и одет был прилично, постригся и даже купил себе обувь. Без лишних вопросов библиотекарша достала чистый бланк читательского билета и спросила: 
– Имя? 
– Лекс. 
– Фамилия? 
– Что?.. А, да. Моя фамилия Данкен, – ответил Лекс, вспомнив, что каждый человек на Монте-Данталье должен иметь фамилию. 
Вообще-то Лекс давно решил, что если спросят его фамилию, он будет отвечать «Данкен», так как своей настоящей фамилии он не знал. А «Данкен» было название деревни, в которой он провел свои первые семь лет жизни. Его детство в деревне змееголовов нельзя было назвать счастливым, но и несчастным оно тоже не было. Это была его единственная родина, которую он знал. 
– Вход в читальный зал – один реал, – буднично сказала библиотекарша, протягивая Лексу билет. – Если будешь брать книги на дом, то два реала за каждую. 
– Спасибо, – ответил Лекс, принимая свой первый документ и в глубине души очень гордясь им. 
Он сидел в читальном зале до позднего вечера. А когда, наконец, вышел на улицу, вдруг заметил того самого старика, что сказал ему про дар Вселенной. Лекс хотел подойти к нему, но тот почему-то поспешно скрылся в толпе. 

(files.mail.ru/XOZPPV - ссылка