Через два часа его работы в клинике, Кадди начала немного волноваться. Она уже проигрывала 7 поцелуев. Он не сдержался всего дважды. У одной из пациенток был 5 размер груди и подозрения на отек вокруг имплантата, а вторая была почти двойником, если не считать стиля в одежде, ее самой и пришла в клинику с сыпью на запястье. Не провести пальпацию груди первой и осмотр всего тела второй было, как она понимала, выше его сил.
«Ну, ладно, - думала Кадди, - выменяю 2 поцелуя на часы в клинике, но 5-то все равно отдавать придется. Ох, ладно, может еще повезет, и придет стайка плеймейт с температурой и насморком…».

В пять вечера Кадди все еще сидела в своем кабинете, проверяя отчеты из Скорой. Боже мой, сколько же бумаг!
Она услышала, как дверь ее кабинета без какого-либо стука и разрешения открылась, значит, можно было не поднимать глаз, чтобы понять, кто пришел.
- Что тебе, Хаус? Пациента у тебя, насколько я знаю, так и не появилось.
- Как это что? Я пришел за выигрышем.
Она подняла на него глаза, изо всех сил надеясь, что он не сможет прочитать по ее лицу то, что она сейчас думает.
- Каков итог? 7 поцелуев?
Он изобразил оскорбленную невинность.
- Ты что, Кадди! Совсем не веришь в меня! Ты больше меня ценила, когда меня ломало на курсе реабилитации, а сейчас…
- Сколько, Хаус?
- 11 поцелуев и 2 часа клиники с меня.
- Итого 9 поцелуев.
- Эээ, нет! 11!
Теперь удивилась Кадди.
- Ты что и правда готов отработать 2 лишних часа в клинике? Хаус, перестань, я не собираюсь на это вестись. Оба часа ты будешь прятаться от меня по подсобкам или найдешь себе еще одного пациента, - она изобразила пальцами кавычки, - с тараканом в ухе, а потом скажешь что-то типа «Ну ты же не ждала от меня ничего другого»! Нет уж!
Она опять занялась папками на столе, показывая, что разговор окончен.
По тишине в кабинете она понимала, что он не уходит. Наконец, раздались шаги. Но вместо звука захлопнувшейся двери она услышала шепот в паре сантиметров от своего уха.
- Жду тебя сегодня у меня, в 9 вечера.
Она потеряла дар речи. Что???
- И не опаздывай, это не свидание! – крикнул он ей уже от двери.

Кадди подъехала к его дому, мысленно проклиная себя, день своего рождения, день рождения Хауса, день их знакомства, день… Когда она дошла до дней знакомства бабушек и дедушек с обеих сторон по всем 4 линиям, пора было стучать в дверь. Она подняла руку, но вдруг увидела, что дверь не заперта. Кадди легко толкнула дверь, та с легким шорохом открылась. В комнате было темно, свет выключен, но зато, Кадди не верила своим глазам, горели свечи. Много свечей. Не меньше сотни. А вот хозяина видно не было. Она сделала шаг и переступила порог, не зная чего ей еще ожидать от этого ненормального человека. Она почувствовала, что ступает по чему-то… не ковер, точно, и не паркет, она наклонилась, чтобы в неясном волнующемся свете от свечей рассмотреть, что же Хаус бросил ей под ноги, ожидая увидеть что угодно, включая сброшенную кожу змей или презервативы, но только не…
Пол под ее ногами был усыпан лепестками роз. Темные, светлые, в неясных бликах свечей не было видно их цвета, они создавали дорожку, ведущую вглубь квартиры. Кадди прошла по предложенной тропинке, принимая непонятные пока правила. Она привела ее в ванную, где тоже были расставлены свечи, здесь их было даже больше, чем в комнате, они давали больше света, и было видно, что лепестки роз были темно-красными и белыми, в теплом огне свечей они казались оранжевыми, почти черными, нежно-золотистыми, янтарными, играя бликами света и тени у нее под ногами.
Кадди сняла туфли, ступив на это благоухающее покрывало босиком. Она сделала еще несколько шагов и подошла к ванной, полной воды, коснулась ровной глади кончиками пальцев. Теплая. По поверхности плавало несколько лепестков, рядом стоял небольшой переносной магнитофон с запиской «Нажми меня» на кнопке. Она послушно выполнила просьбу. Раздалась прекрасная медленная композиция. Кадди решила, что терять ей нечего. Хауса поблизости не было. Да и вообще, она заслужила немного отдыха.

Кадди наслаждалась. Она лежала в теплой воде, вокруг нее плавали лепестки роз, вода тоже пахла розами, на всех горизонтальных поверхностях в помещении стояли горящие свечи, что делало всю ситуацию совершенно нереальной. За одной из свечей она нашла бокал с красным вином, подборка песен на магнитофоне было великолепна, и сейчас Кадди просто наслаждалась, стараясь не думать ни о чем.
- Тебе нравится? – услышала она знакомый голос.
Кадди открыла глаза, кажется, она задремала.
На бортике ванной сидел Хаус.
Лиза попыталась собрать вокруг себя лепестки, чтобы хоть как-то скрыться от взгляда голубых глаз.
- Хаус, - подняла она на него взгляд, но не успела ничего сказать.
Ее рот накрыли теплые сухие губы, нежно прижавшись к ней, они забрали все ее мысли. Стало совершенно неважно, что она хотела сказать. Он не был груб или настойчив, как она ожидала, когда ехала сюда, даже наоборот, поцелуй был очень нежным и почти что робким, он ласкал ее губы, не пытаясь давить на нее, едва касаясь, воздушно и несмело, предлагая, а не требуя.
Так же внезапно, как и появился, он вышел из ванной, оставив ее с запрокинутой головой и приоткрытыми губами.
- Это первый, - услышала она уже из комнаты, - жду тебя здесь.
Кадди вышла из ванной, тут же ее ждало большое пушистое полотенце, обернувшись в него, она подошла к своей одежде, но вместо нее обнаружила….
- Хаус, - крикнула она, - где моя одежда?
- Ты стоишь прямо рядом с ней.
Лиза подняла что-то среднее между кружевной ночной рубашкой и мини-платьем.
- Хаус, не смешно!
- Отдашь долг, оденешься в то, в чем приехала. А пока это твоя одежда.
Кадди еще раз посмотрела на предлагаемый ей наряд. Черное кружево, немного шелка, тонкие бретели, никаких застежек, предполагается, что и одевается и снимается эта вещица одинаково легко.
Ну, что ж. Выбор у нее небольшой, или это, или полотенце. Играть так играть. Так, стоп, а…
- Хаус!
- Ну, что опять, женщина?
- А где…? Где мое белье?
В ответ тишина. Даже не видя его, она прекрасно знала, что он сейчас улыбается, улыбается этой самой ненавистной для нее улыбкой победителя. И самой любимой ее улыбкой.
- Если ты не появишься через 2 минуты, я приду помочь одеться.
«Он запросто», - подумала Кадди и, отбросив полотенце, натянула платье. Приятная прохлада шелка и кружева нежно обняла ее, она распустила волосы, заколотые наверх, пока она лежала в ванной, и, тряхнув каштановой гривой, босиком прошла в комнату.
Хаус ждал ее на диване. Перед ним стоял столик с бутылкой вина, бутылкой бурбона и высоким тонким бокалом. Хаус пил бурбон. Лиза подошла и села на диван, стараясь сделать это как можно дальше от диагноста.
- Ой, да прекрати, - он потянулся к ней, обхватил за талию, и одним движением притянув к себе, практически усадив себе на колени.
- Хаус!
- Пить будешь? – не слушая ее, предложил он.
- Нет, спасибо, мне хватит, - она упиралась руками в его плечи, стараясь не замечать жара, охватившего ее, как только она почувствовала на своем теле ого прикосновение. Тонкий, невесомый материал платья совершенно не защищал ее. Она пошевелилась, стараясь сесть поудобнее, одной рукой придерживая подол своего легкомысленного одеяния, едва прикрывающего… очень далеко не доходящего до колен.
- И почему ты на работу в таком не ходишь? – спросил Хаус, ставя пустой стакан с толстым дном на столик и обнимая ее уже двумя руками.
- Хаус, - Лиза вздохнула, не зная, что сказать, но чувствуя, что если она не скажет хоть что-то, то окончательно потеряет контроль над ситуацией.
И сразу же поняла, какой это было ошибкой. Вздох приподнял ее грудь и так едва прикрытую, Кадди засмущалась еще больше, попытавшись закрыться от обжигающего взгляда голубых глаз рукой, она перестала упираться в его плечи, и он прижал ее к себе, не встретив больше никакого сопротивления. Не успела она даже удивиться или расстроиться, как опять почувствовала на своих губах его мягкое нежное прикосновение.
А потом мир перестал существовать.

- Черт возьми, Хаус, это просто не честно!
- Ты проиграла. Ты заплатила. В чем ты меня обвиняешь?
Кадди покраснела, пытаясь сформулировать то, что жарким огнем горело в ней.
- Ты… Я… Мы… Поцелуев было больше!
- Я поцеловал тебя ровно 11 раз. Потом ты начала целовать меня сама, ну и мне, как честному человеку пришлось их тебе возвращать, что ж я, по-твоему, жулик какой! Мне чужого не надо!
Лиза снова густо покраснела, понимая, что он прав.
- А потом… - продолжил диагност, - потом вообще платье виновато.
- Платье?
- Ну да! Не соскользни оно с тебя, возможно, мы и смогли бы остановиться…
Хаус довольно потянулся и опять обнял прижавшуюся к нему Кадди. Она лежали в его спальне, совершенно раздетые и абсолютно удовлетворенные.
- Хаус… - неуверенно начала Кадди.
- Давай не сегодня, - предложил Хаус.
- Как это? – удивилась она. – Я вообще-то сейчас уезжаю, а в больнице я не собираюсь об этом с тобой говорить.
- Предлагаешь забыть все, как дурной сон?
- Ну… сон не дурной, но.. в общем-то… Да.
- Нет.
- Что?
- А почему ты удивляешься?
- Потому что это все игра!
- Нет, Лиза, - он повернулся к ней и, заглянув в глаза, взял за подбородок, - это не игра. Это все далеко не игра…., - прошептал он, наклоняясь к ее губам.

- Тогда чего ты хочешь? – спросила она через много часов удовольствия.
- Еще один мотоцикл, VIP-билеты на все бои грузовиков, свободу от клиники навсегда…
- Хаус!
- Не торопи! И до тебя очередь дойдет! На чем я остановился? А, так вот, свободу от клиники, викодин без ограничений, еще одного члена в команду, снести перегородку между моим и Уилсоновским болконом и чтобы ты за меня вышла. Осилишь?
- Нет!
- Ладно, - согласился Хаус и, встав с постели, вышел из комнаты.
Кади села на кровати, удивленно глядя ему вслед. Почти сразу Хаус вернулся, держа что-то в руках.
Встав перед ней на одно колено, он протянул ей открытую коробочку со сверкающим кольцом.
- Тогда просто выходи за меня.
- Я … что?... Хаус…
Лиза переводила взгляд то на него, то на кольцо, все еще не в состоянии поверить в происходящее.
- Ну, так что? Согласна? Я инвалид так-то, мне на одной ноге стоять очень вредно.
Вместо ответа Лиза потянулась к нему, обняла на шею и прижалась губами к его губам.