Здесь слишком холодно. Так холодно, будто под кожей снег. Это - странный озноб, не дающий вдохнуть приторно-сладкий воздух. Это мелкая дрожь, тысячами острых игл впивающаяся в кожу. Это - не внятное бормотание, диалоги с самим собой. Это безумие во всей его отвратительности. Это твое настоящее во всей его паскудности.
Сходить с ума постепенно- невероятная мука. А кто сказал, что вообще, сходит с ума, приятно? Воспоминания накатывают волнами, и ты понимаешь, что однажды, обессилив, ты уже не сможешь вынырнуть, и эта чертова волна накроет тебя с головой и упокоит на самом дне сознания. Мысли проходят через тебя радиоволной, а воспоминания создают помехи, и ты уже не можешь провести черту между реальностью и тем, о чем ты та не хочешь говорить вслух.
И, кажется, что ты вполне здоров. И нет этого шепота, который почти обжигает кожу, и она не говорит с тобой, не смеётся тебе в лицо. Её нет? Или это тоже лишь игра твоего воображения? Боль физическую можно заглушить этим проклятым викодином. Душевные стенания не излечит не одна в мире микстура.
Гениальный, пытливый ум, сломленный слабостью, почти поверженный, но не убитый. Если есть хоть что-то в этом мире, ради чего стоит бороться, то он придушит эту суку Эмбер собственными руками, откажется от викодина, и, однажды, очнется совсем другим. Его мир рухнул, но он не позволит, чтобы, начиная отстраиваться заново, этот мир получился несуразным и кривым. Если есть, ради кого терпеть эту тишину, то он научиться говорить с неё и слушать её.
Это- холод глубоко внутри тебя. Это-тишина, то жалобно стонущая, то истерически вопящая. Это - безумное желание сломать эти чертовы стены. И хоть раз вдохнуть свежий воздух полной грудью. Это - дикое желание жить. Жить, не смотря ни на что. А ещё здесь слишком холодно, будто бы под кожей снег. Но снег ведь тоже можно растопить… |
