Что такое одна человеческая жизнь? Да ничего, в общем-то. Одна маленькая нитка, которая в любой момент может оборваться. Смерти бояться не за чем, ведь она поглотит всех и вся. Бояться за одну маленькую нитку, когда в твоем ящике еще полно других мотков ниток, конечно же, ты не будешь верно? Ты не будешь бояться того, что теряешь утром пять минут из-за того, что у тебя не возникает желание, ведь не будешь же? Ну вот и умница, а зачем беспокоятся о каком-то маленьком незначительном отрезке времени, который, собственно, никак не повлияет на твою жизнь. А ведь твоя жизнь, она по сути недолгая. Сколько вот таких незначительных отрезков времени ты упустил? Что ты сделал за всю свою жизнь? Есть ли чем тебе гордиться? Практически, любой человек будет в некотором замешательстве после таких расспросов. Ну да, ведь просто этот человек привык к бытию, самому банальному бытию, ему не дано оторваться от земли и полететь, он обыденный незначительный человек, вот и все. И когда этот человек умрет, когда над его могилой возведется крест, то что, что дальше? А думал ли он об этом всю свою жизнь? Конечно же, думал, он думал и ни раз об этой смерти, возможно, он не боялся ее, но любопытство, увы, свойственное людям, его тянуло подумать об этом. Жизнь, пускай это и банально, но дана она лишь один раз. Лишь одна маленькая ниточка, и продолжения у нее не будет. Дак воспользуйся этой жизнью, Эрик Картман. Ты же безумно влюблен, но не хочешь этого даже и признавать? Давай, бегай от нее, считай, что ты просто ненавидишь. Но ответь себе всего лишь на единственный вопрос, раз ненавидишь, почему так хочешь его? Так безумно и страстно мечтаешь об этом каждую ночь, но что, черт возьми, мешает? Гордость, робость? Почему у тебя не хватает смелости, решиться на этот шаг? «Заткнись уже.»-поморщился Эрик, он сильно бесился, когда его доставала его собственная…совесть? Да, возможно, он и был самым последним говнюком во всем Саус Парке, но все же у него было…совесть или это еще называют душой. Пускай, он сам себе не желал признаться в том, что чувствует к рыжеволосому забавному мальчику, Кайлу, но его душу не обманешь. Она знает, прекрасно знает, чего желает Эрик. Только вот ему всего лишь двенадцать, он боится, быть может со временем ему и хватит смелости подойти к предмету своей любви и серьезно поговорить о их отношениях и о его чувствах. Но сколько сможет Эрик продержаться? Хватит ли его? Ведь каждую ночь его настигает сон в том, где он безудержно ласкал Кайла, где запускал свои руки в его рыженькие вселенькие завитушки и когда он просыпался, его одолевал страх, он боялся, боялся того, что однажды не выдержит, подойдет и прильнет своими губами к лицу этого еврея. А ведь, как он сам считал, будет позор, он не должен так опрометчиво поступать. Позор, Эрик? Позор чего? Разве это будет позором твоей души и сердца? Разве мрак настигнет твои очи, после сего поступка, Эрик? Нет, признай, ты трус. Ты только и можешь, что издеваться над Кайлом, заставляя его хоть таким образом обращать на себя внимание, словно, как заигрования малолетних детей! И ты сам не хочешь этого признать, считая, что просто слишком сильно ненавидишь. Ну, а сон…А сон просто иллюзия больного воображения, просто дурацкий кошмар, которые рано или поздно кончиться. Но, Эрик, жизнь-ниточка! Она одна, ее у тебя больше не будет, оторвись от земли, воплоти свой сон в реальность. Ниточка, ниточка, тонкая, легко обрываемая, ниточка. Ты лежишь, вот уже идет двенадцатый час ночи, а ты все думаешь, думаешь о нем и не лги себе хотя бы в этом. Ты безудержно мечтаешь о нем, отдаваясь полностью сладким грезам. О, да, как же они прекрасны, Кайл лежит рядом с ним, и целует его, а он, Эрик, прижимает его все сильнее-сильнее, боясь отпустить, беспокоясь о том, что вот-вот и этот мальчик исчезнет, исчезнет и больше никогда не появиться, но нет, он лежит и хихикает, как девушка, смех, во всяком случае, очень напоминает дамский. Рыжеволосый мальчик что-то говорит, но ты не слова не понимаешь, безумно радуясь своему счастью, своему Кайлу.
-Жиртрест….жиртрест- отдаленно слышится, ты что-то промурлыкал, что совсем тебе не свойственно, и продолжал находиться в состоянии грез, но со стороны выглядит так, как будто бы ты заснул. И вот кто-то немолосердно толкает тебя в бок, ты обозлено покидаешь мир своих желаний и пред тобой возникает фигура, фигура того, кого только что, ты нежно, но сильно прижимал к себе.
-Ну, что тебе, жид?- автоматом произносишь ты.
-Урок уже закончился, а так ничего.- Спокойно ответил тот, убирая свои учебники в рюкзак.
И ты вдруг замер, наблюдая за этим созданием, как он берет в руки какие-то книжки и аккуратно складывает их в свою сумку, ты не в силах отвести взгляд, Эрик Картман, ты залюбовался.
-Чего тебе, жиртрест?- удивленно спросил тебя Кайл, твой Кайл.
-Да так, смотрю и удивляюсь, насколько же ты все-таки еврей. Таких, как ты, нужно истреблять.- злобно фыркнул ты.
Но зачем же так, Эрик? Ты ведь любишь, но не в силах даже правильно выразить свою любовь и удостаиваешь его лишь только своими очередными обскорблениями? О да, продолжай в том же духе, Эрик Картман, и тогда, тогда ты вообще потеряешь даже малейший свет надежду, что когда-то все будет взаимно. Когда-то…Сколько еще протерпишь, Эрик Картман? Сколько? День, два, год, всю жизнь?...Глупец, Эрик, самый настоящий глупец. Продолжай глумиться над ним, продолжай, но потом тогда не представляй его жаркой ночью, не прячь его маленькую фотографию под подушку, не смотри на него такими жадными глазами….Но…Правда, сложно удержаться, Эрик? А если честно, то вообще нереально. Ах, ты бы продал свою бедную душу дьяволу, лишь она тебя не мучала, ты бы продал ее, чтобы устранить все проблемы и сразу, ты бы продал ее, чтобы стать бесчувственным. Но разве это возможно? Разве дьяволу нужна душа, которая и так мучается, нет, дьявол не собирается играть роль избавителя, так что, увы, Эрик Картман….Раздался оглушительный звон, видимо, это уже звонок на урок и ты медленно плетешься в следующий класс, кажется, у вас сейчас будет геометрия, впрочем, чего-чего, а вот предмет тебя совершенно не волнует, главное, просто снова забыться в мечтаниях. Правильно, Эрик, живи в мечтаниях, раз такой слабак, чтобы претворить это все в реальность. Лелей и вскармливай свою мечту каждый раз, когда видишь его, видишь эти темно-зеленые глаза, эту зеленую шапку-ушанку, пытающиюся прекрыть волосы еврея, но все-таки парочку прядей обязательно выпадут на лоб, а ты, ты безмолвно любуешься этой прядкой и знаешь, что в жизни никогда не дотронешься до нее. Ты опять сидишь на парте, а не подалеку сиди он, тот единственный, кто тебе так необходим, ты смотришь на него. Улыбаясь, ведь совсем немного и ты опять уйдешь в свои мечтания, и вот они, вновь. Вновь этот маленький засранец прижимается к тебе. Ты шепчешь ему на ухо слова теплые, слова любви, а он вновь хихикает, от чего твоя улыбка становиться еще шире.
-Эй, эй, Кайл!- тихонько позвал его лучший друг, Стен.
Кайл, едва отрываясь от задачи, посмотрел на друга.
-Ну, чего?- в голосе слышится небольшое раздражение.
-Ммм, а ты никогда случаем не замечал, как пялиться на тебя Картман?
Кайл обернулся и посмотрел на Эрика, который смотрел в одну точку, не сводя глаз.
-Эм, да он по-мойму тупо смотрит в стенку.
-Да, но это сейчас, а ты вообще не замечал, как он смотрит на тебя? В последнее время он все чаще так смотрит на тебя.
Кайл чуть слышно вздохнул.
-Ну, наверняка, жиртрест какую-то очередную гадость по поводу уничтожения евреев затеял.
-Наверное…
Стен взглянул еще раз на Кайла, а потом мимолетом посмотрел на Картмана и уткнулся в тетрадь, за его примером последовал и Кайл. Только вот откуда им, двенадцатилетним мальчикам понять, что этот взгляд, одареваемый Картманом был влюбленным? Что так смотрят только влюбленные люди, но это, они, непременно, в свое время поймут и тогда Эрик…Что ты будешь делать тогда?...Ведь рано или поздно, но все тайно становиться явным, как ни банально это бы не звучало. О, да, непременно, непременно все узнают о твоем нездоровом любопытстве к Кайлу. Эрик, это лишь вопрос времени, а ты это прекрасно понимаешь, но ты беспомощен и жалок, ты нечего не предпринимаешь, ты продолжаешь также, как и раньше злить его, бесить его, Боже мой, Эрик, когда ты уже наберешься смелости и признаешься, прежде всего, себе в том, что ты влюблен в мальчика, но тебе даже мысль одна пративна, она тебя выворачивает, ты просто не хочешь об этом думать, ну что ж, Эрик, тогда и живи вот так вот…Забейся в себя и люби в себе, раз не способен оторваться от земли…Но помни, помни о том, что и это благо когда-то закончиться, когда-то ты обезумеешь от всего происходящего в твоей голове, груз желании, грез подавит тебя, Эрик Катман и ты не в силах будешь сопротивляться, ты падешь от самого себя, ибо никто другой не способен погубить тебя, только ты сам. Но сейчас мечты настолько соблазнительны, что с каждым разом затягивают тебя все сильнее и ты даже сейчас не в силах перестать мечтать, да и разве возможно человеку прекратить мечтать?...Нет, о Боже, нет! Человеческое создание никогда не прекратит мечтать, и ты, Эрик Картман, относишься именно к этой расе. Опять звонок, в этот раз, как ни странно, ты услышал его, ты услышал короткие вопли младшеклассников в коридоре и лицезрел своих уже выходивших из класса друзей. Ведь как бы ты ни говорил, что ненавидишь их, ты все равно понимаешь то, что они твои друзья…А ты эгоист, самый настоящий эгоист, ты поморщился и злобно усмехнулся, ведь тебя это даже совсем не беспокоит, ты хочешь лишь одного…Но ты при всех своих способностях добиваться чего хочешь, никак не поможешь добиться самого желанного, не так ли? Твое лицо мрачнеет, ты медленно встаешь и также медленно собираешься, на сегодня это был последний урок. Тебе грустно и одновременно радостно выходить из школы. Ведь с одной стороны сегодня ты больше не сможешь увидеть его, а с другой ты наконец-то сможешь остаться наедине со своими желаниями. |
