Суд.
Последние несколько лет меня ни днем, ни ночью не покидают отчаяние, боль и страх за дорогих мне людей. Недавно к этому коктейлю из чувств, безжалостно опутывающих мою душу липкой паутиной, присоединилась вина. Так я жила до второго мая 1998 года. Тогда, пару недель назад, кошмар вроде бы должен был кончиться, прошла битва, Поттер выполнил-таки свою миссию Избранного. По гриффиндорцу и не скажешь, что он может хоть кому-то навредить, а тут такое. Этот парень, мой одногодка, сделал то, чего не смогли все остальные. Не ожидала… Не верила… Но надеялась.
Я думала, мы наконец-то свободны, ведь Темного Лорда больше нет. Пустые и по-детски наивные мечты. Я ошиблась.
Пожирателей Смерти ловили по всей стране. И как я умудрилась попасться именно в тот момент? Мной завладела жажда мести. Она перелилась через край, и я убила, в первый раз убила. Да, на левом предплечье выжжена чёртова Метка, напоминая обо всех пережитых ужасах, но до того дня я не была на заданиях. Я лишила жизни человека, который исковеркал мою, сжёг и развеял по ветру душу, веру в лучшее будущее. А перед своей смертью он снова ничего не понял, обманул меня и подставил. Ненавижу! Из-за него моя жизнь похожа на страшный сон, от которого я никогда не очнусь. Сначала не стало мамы, потом возродился Тёмный Лорд, а год назад я превратилась из аристократки, единственной наследницы рода Паркинсонов в слугу, Пожирательницу Смерти.
Теперь я здесь, на скамье подсудимых. Рядом сидят такие же, как и я – слизеринцы: дети убийц, сами убийцы. Многие уже потеряли родителей – их казнили позавчера. Дементоры беспощадны. Мы одиноки, нас некому защитить. Со всех сторон только ненавидящие и торжествующие взгляды членов Ордена, студентов чужих факультетов и родственников погибших. Уже нет меня, её, его. Есть только “мы”, смертники. Я уверена, никто не проголосует за невиновность.
А ведь мне только семнадцать, в жизни я видела лишь фальшь, ложь, ненависть, пытки, войну и смерть. Лорд проиграл, а расплачиваемся мы. Немногие из сидящих здесь видели себя служащими сумасшедшему полукровке. Я, например, мечтала стать целителем, но отец запретил. Хотела спасать людей, а не калечить их жизни. Драко занял бы высокую должность в министерстве, как он говорил, не стелясь ни перед кем, не унижаясь.
Сегодня судят человек десять. Большинство - мои бывшие однокурсники. Кого-то уже завтра не станет, а кому-то, возможно, повезёт больше. Если можно, конечно, назвать годы в Азкабане – везением. Куда делась наша обычная надменность? Все сбросили маски. Мы не в Хогвартсе, не на торжественном приёме и даже не на балу. Люди с удивлением смотрят с трибун. Да, хоть мы и слизеринцы, но способны на чувства! Миллисент безостановочно рыдает на груди Тео, он поглаживает её по спине, не замечая, как и по его щекам скользят редкие серебряные слёзы. У них теперь нет будущего. Жизнь разбила их и до того треснутые души, а судьба растоптала осколки в пыль. Мне так жаль… Я и здесь виновата. Это я познакомила Милли с Ноттом. Не знала же, что она влюбиться по уши. Она из-за него и на Слизерин, и в Пожиратели, и в Азкабан. Прости меня, Миллисент. Я не хотела… Не знала, что всё может кончиться так.
Какой-то мелкий гриффиндорец показывает пальцем на сестёр Гринграсс. Ну, и что ж, что блистательные модницы Дафна и Астория сейчас в таком состоянии? Их легко понять. Спутанные золотистые волосы лежат кое-как, одежда порвана, а глаза потухли и больше ничего не выражают. Они словно умерли вместе с родителями. Для них больше нет страданий, боли. Они теперь живут в своём мирке, рае для них. Там миссис Гринграсс сдержанно, но радостно обнимает мужа, играет вальс, есть радость и нет никакого горя, медленно и мучительно разрывающего тебя на части, как сейчас оно разрывает нас.
И только Блейз Забини прямо-таки светиться, выделяется из нашей компании. Конечно, его-то оправдают. Миссис Забини заплатила министерству взятку. Она богата до невозможности и так же красива. Этой леди никто не может отказать ни в чём, даже в такой “маленькой” услуге. Ты знаешь, Блейз… а я и тебя ненавижу. Я любила, а ты играл со мной, считал, что я дополнение к титулу слизеринского принца. Мерлин, как больно вспоминать! Какая же я дура! Я ведь предала Драко. Пусть не по своей воле, но предала! И в этом тоже замешан мой отец. Я перевожу на него взгляд на бывшего друга. Малфой сидит на самом краю подальше от нас, подальше от меня. Он поймал мой взгляд и презрительно ухмыльнулся. Раньше ТАКОГО удостаивались только гриффиндорцы и грязнокровки. Ну вот… Теперь я ненавижу ещё и себя. За то, что Драко Малфой, холодный для всех, снял передо мной маску, показал истинного себя, свои слабости, а я не оправдала его доверие. За то, что не смогла пересилить заклятие и превратила весь его седьмой год в Хогвартсе в ад.
Вся моя жизнь – море ошибок. И на гребнях чёрных волн покачивается грязная пена последствий.
Кажется, что ещё вчера я была счастлива. Собиралась стать миссис Малфой, подарить Драко сероглазых наследников, поселиться в его родовом поместье. Мечтала мчаться по лесу на белоснежной кобыле Принцессе, чтобы волосы развевались за спиной, а в лицо дул прохладный встречный ветер. Хотела быть свободной. Теперь же всё кончено.
На огромной тёмной доске, будто нашей кровью, красным начертаны приговоры. Несколько незнакомых имён, а затем судьбы тех, с кем я прожила в одной изумрудно-серебряной гостиной семь лет.
Грегори Гойл – пожизненное заключение в Азкабане
Дафна Гринграсс – 13 лет в Азкабане
Астория Гринграсс (несовершеннолетняя) – 7 лет принудительных работ
Блейз Забини – оправдан
Теодор Нотт – поцелуй дементора
Миллисент Буллстроуд – 16 лет в Азкабане
Драко Малфой –
Пэнси Паркинсон –
Ужас… Как они могут? Астория ещё совсем ребёнок! Так хочется высказать всё этим людям, но у Пожирателей нет права голоса. У нас вообще больше нет прав. После таких решений суда не останется в Британии чистокровных. Мерлин, о чём я думаю? Всегда же знала, что совсем не важно, кто твои родители. Это бред Лорда, его оправдание зверским убийствам. Я подумала об этом скорее по привычке, столько лет притворяться другой, слизеринкой.
О, нет. Драко следующий. Хоть бы его отпустили! Я всё отдам, лишь бы он смог начать новую жизнь. Без лжи и страданий. Мы ведь похожи. Мы были друзьями с тех пор, как я себя помню. Только наедине становились сами собой. Драко – хороший актёр. Его считали бесчувственным, надменным, презирающим грязнокровок аристократом, принцем Слизерина. И лишь я знаю его настоящего.
Закрываю глаза и уши, не хочу видеть, не хочу слышать его приговор. Проходит минут десять, чувствую, что нужно посмотреть. Просто нужно. И вижу слово, которое так мечтала увидеть: “Оправдан”. Не иначе, Поттер постарался. Конечно, вон он, распинается о внутреннем благородстве и добрых намерениях.
Драко снова скрыт за маской безразличия или как-то похоже. А я улыбаюсь, как идиотка. Малфой удивлённо смотрит на меня. А я… Я больше не могу видеть в глазах друга обиду и ненависть и показываю правую руку. На пальце фамильное кольцо с заклятием. Мне показалось, что он пытался рассмотреть его бесконечно долго. В конце концов, Драко виновато посмотрел на меня. Он понял!
Мне хочется взлететь, сердце бьётся быстро-быстро. Я потихоньку уплываю по волнам воспоминаний. Какие-то хорошие, какие-то плохие, но почти во всех присутствует Драко. Странно. Говорят в Слизерине нет места дружбе и любви. Хотя… Я ведь не совсем слизеринка.