Я даже не знаю, как так получилось. Не знаю, почему я влюбился в этот хрипловатый голос, а потом и в его обладателя. Так вот по-дурацки. Заслушал все его песни до дыр, так, что надо мной даже смеялись коллеги. Надо мной и моим помешательством.
Это сейчас я способен анализировать и заниматься самокопанием, а тогда, полгода назад... Я не был способен ни на что, кроме слепых и смешных восторгов. Особенно после того, как узнал, что он приедет с концертом в Россию. Ну и что, что не в Москву, а в Питер? Наплевать было на то, что мне, по идее, надо было находиться в студии и работать, работать, работать.
Купил билет. Поехал. Тайком. Отключив телефон. Решил, что никому об этом знать не нужно. Приехал в этот злосчастный город. Закрылся в номере. И пил. Пил так, как не пил никогда в жизни. Пил, тосковал, пытался унять страх и подавить это безумное, болезненное желание. Безуспешно. Только хуже становилось. Только ещё больше хотелось оказаться с ним в постели.
По прошествии нескольких часов пить уже не хотелось. Надо было прогуляться. Остыть. Успокоиться.
Пошёл. Шатаясь и ничего не соображая. В глазах двоилось. Нет, троилось. Даже более того. В итоге, я растянулся, не отойдя от двери и двух шагов. А потом и вовсе отключился. Очнулся уже в постели. А рядом сидел Он. Сидел и невозмутимо потягивал виски.
— Проснулся? До чего вы, русские, сумасшедшие, — серые глаза улыбались.
... Вот так и началась наша история. Да, мы провели ту ночь в постели. Только вдвоём. А потом он улетел домой. Обещал писать. И держал слово. А я вернулся к себе, даже не заметив того, что по приезде мне здорово досталось от коллег, ведь запись альбома чуть не полетела ко всем чертям.
... И вот теперь, полгода спустя, заметив со сцены стоящего в толпе Джареда, я лишь устало вздохнул и отвернулся в другую сторону. Зачем он пришёл на концерт? Мы всё давно решили. Хватит.
— До чего вы, русские, сумасшедшие, — круг замкнулся.
— Ты прав, — я ушёл, обнимая нашу вокалистку. Ведь теперь мне было абсолютно всё равно. Я устал... |
