Название: Фотоэффекты
Автор: Gina
Рейтинг: R
Жанр: Angst/ будет немножно экшн / romance
Персонажи: Eva (Mary Sue), Sylar, Suresh, остальные появятся позже.
Статус: Глава первая
Саммари: Сайлар думает, что людей со способностями больше нет, но на другой стороне Земли девушка-фоторепортёр творит странные вещи
Дисклеймер: Я придумала только Эву. А так мне совершенно ничего и никто не принадлежит!
A/N: Мой первый фик... Судите помягче
Глава 1: Движение
Барселона, июль 2008 года.
“О Боже, опять кроссворд. Откуда только они берутся?”.
***
Когда она впервые увидела в стопке снимков, проявленных и напечатанных по её заказу в фотосалоне, нечто, что она точно не фотографировала, она списала это на неаккуратность работников салона, скорее всего, по ошибке положивших чужие фотографии в её заказ. Не боги горшки обжигают, все сейчас везде рассеянные в такую дикую жару, подумала Эва, и отправила ненужные бумажки в мусорный бак. Это было восемь лет назад, она была в колледже, ей было шестнадцать, в жизни ещё были уют и ностальгия, и цифровые камеры ещё не были популярны.
Такое повторилось ещё пару раз, пока Эва, увидев очередной «подлог», не заметила на снимке знакомое место. Это был дом её давнишней подруги, у входа в который стоял роскошный белый старинный кадиллак, редкость для Европы, украшенный цветами и свадебными лентами, а правая часть кадра была заслонена полупрозрачной волной белой ткани. Очевидно, справа от фотографа стояла невеста, и порыв ветра закрыл пейзаж краем её платья.
«Интересно!» - подумала Эва. «И красиво. Оставить, что ли, себе?»
Через три дня она нашла в почтовом ящике приглашение на свадьбу, от той самой подруги.
- Лори, у вас тут по соседству недавно никто больше не женился? – Эва не удержалась от вопроса, увидев кадиллак, точно как на снимке, у дома невесты.
- Вроде бы нет. А что?
Подумав немного, Эва полезла в сумку.
- Смотри, что у меня есть. – Она протянула подруге фотографию. – Точно такой же! У твоего дома.
- Ух ты! Эва, ты метеор! Когда ты успела проявить? Какая поэтичная фотка!
- Лори! У меня даже нет с собой фотаппарата! Я ничего не снимала сегодня. Я... эээ... нашла эту фотографию у себя недавно.
- Хватит морочить мне голову, Эва. Не знаю уж, как ты и когда это сделала, но это моя свадьба, мой дом, моя машина, и это так прекрасно! И фотка эта теперь тоже моя, она мне нравится! – Лори довольно улыбнулась и выхватила снимок у Эвы из рук. – Ты ужасно талантливая, и ужасно странная, с приветом, Эва. Ну, я тебя такой и люблю, моя дорогая, - она обняла подругу. – Я рада, что ты здесь сегодня.
- Я... тоже. – пробормотала Эва.
«Какой же Лори ещё ребёнок» - подумала Эва, - «Куда ей замуж... а я, кажется, шизофреник.»
***
Коста Верде, июль 2008 года.
Вот уже год, как ему совершенно нечего делать. Могущественной организации всё-таки удалось «оградить страну от страшной опасности», и на поверхности земли не осталось ни единого человека со способностями. Он даже не знал, какая их часть была больше – погибшая у него на глазах и на его рисунках-видениях, или та, спрятанная невесть где в подземных камерах, для экспериментов, и была ли эта вторая часть вообще. Сама организания тоже как сквозь землю провалилась, а единственный адекватный человек, знающий о существовании способностей, знающий более, чем кто-либо, гениальный учёный-генетик из Индии, видимо, отправился на родину и затерялся там, не желая присоединиться к мифической второй части.
Охотиться было не на кого, воевать не с кем, общаться тоже не с кем. Что могли сказать ему люди и что мог он сказать им? Технически - серийный убийца в прошлом, психологически - гибрид вампира с Джеком-потрошителем, который так и не справился с травмами, полученными в детстве, слабый перед своими болезненными комплексами и своей жаждой и невероятно сильный перед любым другим существом, живущим на земле, о чём мог он с кем-либо общаться?
Все его попытки заставить себя спокойно реагировать на свалившуюся ему на голову нормальную жизнь с треском провалились. В глазах окружающих он был злобноватым чудаком-неудачником и бездельнком-мажором впридачу. Зачем работать, когда ты можешь превратить в золото любой предмет? Ты можешь нарисовать себе свой будущий выигрышный лотерейный билет? Ты, играя в покер, всегда знаешь, когда противник врёт? Поначалу это забавляло, но все знают, что не в деньгах счастье. Ни разу его никто не видел отдыхающим с друзьями. Ни одна женщина не задерживалась в его доме больше, чем на одну ночь, хотя мрачная красота его точёных черт привлекала многих. И никто никода не видел его улыбки.
Гэбриэл Грэй был затворником в своём собственном огромном доме, оснащённом по последнему слову техники и по последнему писку моды. Он жил жизнью зануды и скромника-одиночки. Когда нет жертвы, нет и убийцы. Сайлара больше не было. Но ничего хорошего в этом тоже не было.
Он знал, что та, прошлая жизнь, кончилась. Она была страшной, мрачной и мерзкой, но, всё-таки, она была интересной. А сейчас – уже не жизнь.
Не было даже жажды. Не было желания убивать. Он не стал лучше, просто убивать было некого.
Всё стояло на одном месте без малейших признаков движения.
«Тоска... Чёртова зелёная тоска. Займусь говёным творчеством» - решил Гэбриэл, взял карандаш и вдохнул кокаин.
Барселона, июль 2008 года.
Эва уже перестала удивляться “не своим” фотографиям в своём аппарате. Они ей, в общем-то, совершенно не мешали, и не мешали быть успешным репортёром журнала Geo. Её карьера шла по плану. Она обожала свою работу, которой отдавала всю ту страсть, которую не могла направить в предназначенное для неё русло, будучи неумелой в построении отношений с противоположным полом, много путешествовала, делая тысячи красивейших снимков, и «особые» кадры регулярно появлялись, изображая события, которые сбывались через некоторое времы. Иногда на них было изображено что-то неприятное, и ей хотелось предотвратить это. Но получалось не всегда, потому что чаще всего до последнего момента не было понятно, где, как и когда это могло бы случиться, и Эва ломала голову над этим.
“Опять кроссворд.”
На скамейке неподалёку от сверкающего пруда, под узкой тенью кипариса сидел приятной наружности смуглый мужчина, с удивлением и беспокойством глядя на что-то в своих руках, рядом с ним лежала фотосумка Эвы. А в сотне метров за ним возвышалось нежнейшее из произведений архитектуры мира – сказочный, кружевной Тадж-Махал.
Пока Эва мечтательно представляла себя рядом с этим чудом человеческого искусства и любви, заиграл мобильник.
Шеф. Какого чёрта ему надо в воскресенье в пол-двенаднацатого ночи?
“Эва, завтра с утра отправляйся к администратору и привези свой паспорт. Ты во вторник летишь в Индию.”
Глава 2: Сумасшедшие
Should guilty seek asylum here,
Like one pardoned, he becomes free from sin
Should a sinner make his way to this mansion
All his past sins are to be washed away
The sight of this mansion creates sorrowing sighs
And the sun and the moon shed tears from their eyes
In this world this edifice has been made
To display thereby the creator's glory.
Shah Jahan, выгравировано на мраморе Тадж-Махала.
Коста Верде, июль 2008 года.
Скомканный листок бумаги со свистом отправился в пепельницу, где вспыхнул синим пламенем и погас через несколько секунд.
«Издевательство!» - прошипел Гэбриэл.
Мало того, что, подобно тому, как одинокая старушка раскладывает гадание на картах, он пытается нарисовать будущее - не потому, что надеется там что-то увидеть, а по привычке, от безделья. Призракам прошлого, видимо, стало тесно в его снах, теперь они будут доканывать его в рисунках-видениях, которые, вообще-то, вовсе не для них предназначены.
Майя была притягательной женщиной. В ней была своеобразная сила, которая и привлекла его, привыкшего видеть всех ничтожно слабыми по сравнению с собой. Нет, не способность, а именно сила, которая могла уравновесить его собственное могущество. Она была похожа на вулкан, скрывающий в своих недрах пламя, масштабы которого невозможно предугадать. Не то, что он не смог бы с ней справиться. Ему не пришлось даже толком попробовать быть с ней. На третьи сутки, распробовав, кто он таков, она исчезла из его жизни так же, как и все, кого он не успел или не решался убить – назвав его монстром, чудовищем, и пожелав ему гореть в аду.
Увиденное на рисунке продолжало стоять у него перед глазами. Мужская фигура в чёрном пальто стояла спиной к зрителю, прикрывая собой кого-то прислонившегося к стене, с полузакрытыми глазами, длинными ресницами, родинкой над бровью и копной пышных блестящих тёмно-каштановых волос.
Стекло от миниатютного журнального столика полетело в угол и снесло голову статуэтке Шекспира.
Через двадцать минут, когда Гэбриэл убедился, что теперь его гостиная остро нуждается в ремонте, он устало опустился на диван и закрыл глаза.
«Стоп. У Майи не было родинки над бровью.»
«Какая к чёрту разница. Её всё равно не существует».
***
Где-то над Средиземным морем, июль 2008 года.
Табло уже погасло, и Эва вежливо попросила у бортпроводника разрешения пользоваться ноутбуком. Получив его, она устроилась поудобнее и принялась изучать фотографию с Тадж-Махалом.
Она никогда раньше не видела на «особых» фотографиях ни себя, ни своих вещей. А здесь была определённо её сумка. А это явно означало, что рядом будет сидеть она сама. Эва вгляделась в лицо мужчины. Он был красив, не смотря на странную гримасу - для индуса черты его лица были необыкновенно изящны, а обрамлявшие лицо чёрные кудри придавали его виду романтичность и делали моложе.
«Так... Ну конечно!» - вздохнула Эва, увеличив на экране руку с замысловатым кольцом на безымянном пальце.
«Успокойся, Эва. Такие всё равно тебе не светят. Вести себя с мужчинами ты не умеешь, и вообще, с твоей физиономией тебе место только за кадром...»
Она никогда не считала себя красавицей, хотя все друзья и знакомые её исключительно так и называли. Её саму всегда привлекала красота в людях и вещах, она верила, что красивые люди красивы и в душе, но она их почему-то никогда не волновала. Она совершенно не умела заитересовывать мужчин, а играть и вовсе не хотела, ненавидя любые формы притворства, хотя уже давно поняла, что без этого так и будет одна. Если ей нравился кто-то, она честно признавала это, если была влюблена – ныряла в чувство с головой, никогда не трудясь изображать неприступность и провоцировать охотничий инстинкт. Она терпеть не могла это слово, и знала, что не права. Если ты не будешь манипулировать – будут манипулировать тобой. Ну, она смирилась с этим.
«И что же, всё-таки, так его беспокоит? Это связано со мной, точно, я уверена».
Любопытство не давало ей покоя, и Эва задумалась. Вот если бы можно было заставить эти снимки появиться «по заказу». Совершив гимнастический трюк, Эва вытащила из-под сиденья перед ней сумку и принялась гипнотизировать фотоаппарат. Отключив вспышку и не снимая крышки с объектива, она для концентрации закрыла глаза и нажала на кнопку спуска.
Ещё раз. Ещё и ещё.
Эва с замиранием сердца включила режим просмотра.
Ничего. Все 25 кадров были абсолютно чёрными.
«Я даже своим фотоаппаратом не могу управлять...»
***
Коста Верде, июль 2008 года
В то утро он пожалел, что проснулся. Что именно во сне происходило, он вспомнить не мог, только осталось ощущение, будто ему снился совсем другой мир, другая жизнь и другой он сам. Да вроде бы всё было и то же самое, только вдруг исчезла ненависть, преследовавшая его всю жизнь. Чужие взгляды не жалили его презрением, отвращением или подозрением, а вечный конфликт с самим собой перестал грызть его изнутри. Он снова был Сайларом, но у этого Сайлара появилось что-то новое, чего раньше не было. Весь мир перестал чураться его.
«Какой идиотизм. Счастливый Сайлар. То же самое, что Мики Маус – гроза террористов. Я и так уже явно слетаю с катушек, если я ещё о таком начну думать – точно окажусь в психушке»
В сомнабулическом состоянии он вытолкнул своё тело из постели и поплёлся в душ, чтобы смыть остатки сна, который, стоило ему подняться на ноги, не замедлил напомнить о себе. Ему представилось залитое ярким светом пространство, в центре которого шествовал он сам. И кто-то ещё, чью руку он сжимал в своей.
***
Июль 2008 года, Агра.
Социальный репортаж и съёмки дикой природы были позади. Сейчас было время исполнения мечты.
Эва, загипнотизированная волшебным видом, шагала вперёд по аллее, навстречу прекраснейшему построению человечества, не думая совершенно ни о чём, кроме того, какое это счастье - находиться здесь. Она вспоминала прекрасную и печальную историю любви шаха и его молодой жены, рано ушедшей из жизни, и поражалась, насколько светлым и излучающим счастье остался её образ, запечатлённый в архитектуре.
- Потрясающая энергетика, не правда ли?
От неожиданности у Эвы подкосились ноги, а когда она обернулась, ей стало ещё хуже. Мужчина с фотографии выглядел смущённо.
- Простите, я вовсе не хотел вас напугать. Я видел, что вы увлечены созерцанием рая, но не думал, что настолько.
- Э-э… да… - промямлила Эва, осознавая, что стояла здесь, наверное, уже минут двадцать, уперевшись ногами в бордюр и не заметив, что остановилась, - Я… вас знаю?
“Что я несу! Сейчас подумает Бог знает что!”
- Мохиндер Суреш. Я работаю гидом в Агре. Если хотите, могу устроить вам эскурсию о предмете вашего восхищения. Совершенно безвозмездно, конечно. Вот. – Увидев, с каким напряжением она вслушивается в его имя, он вытащил визитку.
“Быстро, ничего не скажешь. Решил, что я тут стою и жду, с каким бы мне индусом познакомиться. Ну кто меня за язык тянул? Ладно, нельзя ему хамить, интересно, что с ним дальше будет, да и лицо у него вроде интеллигентное всё-таки”.
- Теперь понимаю, почему у вас такой безупречный английский. Я Эва Рибера, фоторепортёр GEO. Если хотите, могу совершенно безвозмездно вас сфотографировать. – попыталась пошутить девушка.
- Спасибо. Вообще-то, я долго жил в Америке. Оттуда и английский. Но... потом всё изменилось... Ну что, вы готовы пойти прогуляться? Мисс Рибера, не бойтесь вы меня так. Я просто хочу извиниться за то, что прервал вашу медитацию! – Нельзя было не заметить, что Эва смотрела на него очень странно.
«Ха, жаль, нельзя сказать ему, почему я так на него вылупилась...»
Суреш говорил много, интересно и поэтично, хотя был очень рассеянным и иногда делал странные паузы, словно пребывая в какой-то другой реальности. Явно он когда-то преподавал, подумала Эва. Надо было отдать ему должное – оторваться от его повествования было невозможно, он определённо был мастером своего дела.
- Вы, наверное, всю жизнь дарите туристам знания... так интересно рассказываете! – чувствуя, что, возможно, этого тоже не стоит говорить, Эва всё-таки высказала своё одобрение.
- Нет. Меньше года. Раньше я... эмм.. занимался совсем другим делом, мисс Рибера.
«Эва, не смей спрашивать, чем! Это бестактно!»
- Я был... учёным. Генетиком. – зачем-то сказал Эвин гид.
В воздухе повисла пауза. Эва не решилась спрашивать, почему же всё изменилось, а Суреш явно не собирался продолжать тему и погрузился в какие-то воспоминания.
«Кому рассказать, не поверят. Меня бесплатно полтора часа водил по достопримечательностям гид, который на самом деле никакой не гид, а генетик, а ещё у меня в фотоаппарате четыре дня назад сама собой возникла его фотография практически на месте нашей встречи, хотя я ещё была дома. Я точно шизофреник.»
- Устали? Можно присесть. - предложил Суреш, а у Эвы при виде скамейки ёкнуло сердце, - Послушайте, мисс Рибера...
- Зовите меня Эва, пожалуйста.
- Эва, не всё же вам быть за кадром. Давайте я вас щёлкну на фоне всего этого. Только скажите, куда нажать, я в чужой технике плохо разбираюсь. – он почему-то вдруг помрачнел.
- Спасибо... Но, я думаю, не стоит, я крайне не фотогенична...
- Вам очень идёт этот пейзаж.
Эва покрутила настройки, включила режим съёмки, и вручила ему увесистый аппарат.
- Ну, рискните. Вот сюда. Больше ничего не трогайте.
«Какой же у меня идиотский, наверное, вид сейчас...»
Он вернулся с аппаратом с сел рядом с ней.
- Как просмотреть?
Внезапно поняв, чем это чревато, Эва поспешно потянулась к своему аппарату, чтобы отобрать его у Суреша.
- Сейчас, я сама...
«Нет, не надо!!!»
Но было поздно. Гид-генетик оказался не так технически туп, как говорил. Он нажал на кнопку с треугольником...
На экране было совсем не то, что он ожидал увидеть.
Статный брюнет в чёрном держал в руке листок бумаги, на котором было карандашом нарисовано солнечное затмение.
|
