ЧАСТЬ 2.1

Уже на подлёте к острову Буяну, недалеко от Грааль Гардарика, у Глеба появилось нехорошее предчувствие. И оно было не напрасным: в тяжёлых, почти чёрных, вечерних снеговых тучах, что уже начали расходиться после дневного снегопада, Бейбарсов благодаря хорошему ночному зрению заметил большой силуэт, явно приближающийся к ним. Через некоторое время Глеб мог различить прямоугольные очертания летающего трёхместного патрульного склепа.
- Ставь защиту! – повернулся Глеб к Алисе, перекрикивая вой ветра.
Он увидел, что из склепа выглянул пепеломётчик и прицеливается в них.
«Они поняли кто я. И им дан приказ взять меня живым или мёртвым и ради своей безопасности они выбрали второй вариант»
- Какую? – крикнула ему в ухо женщина.
Мимо их голов пронеслась струя пепла, которая никогда не зависела от ветра, так как была не физической, а магической природы, и долетел потрёпанный завываниями вера приказ патрульного агента: «Некромаг, сдавайся!»
- Как всегда! – крикнул Бейбарсов невесте.
- Я не могу! – растерявшись от непонятной для неё просьбы, крикнула в ответ Алиса.
- Тогда сделай что можешь!
Глеб начал снижать мотоцикл.
- Приготовься! – обратился к вцепившейся в его ремень мёртвой хваткой женщине. - Грааль Гардарика!
«Может, патруль не рискнёт проходить Гардарику – Черноморов агентов Магщества не жалует»
Некромаг обернулся и увидел вспышку радуг магического купола острова – склеп проник на территорию Буяна.
«Нелепо было лететь с этой сюда. Но есть шанс найти её тут. Что сейчас делать? Поворачивать обратно бессмысленно. Где укрыться от патруля?»
Уже готовый развернуться лицом к склепу и принять бой, Бейбарсов заметил зеленоватый некромагический огонёк на чёрной громаде замка.
«Девчонки!», - с благодарностью подумал он и направил мотоцикл к Башне приведений, где сиял спасительный маячок.
Летя зигзагами, чтобы избежать струи уничтожающего пепла, Глеб уже различал камни, образующие площадку Башни. От спасения его отделяли не более пяти сотен метров, но за его спиной закричала женщина:
- Глеб, мы разобьемся! Поворачивай! Глеб, я не хочу так умирать! Поворачивай!
- Заткнись!
Панику Буйновой легко можно было понять: они неслись на максимальной скорости к каменной площадке и не успели бы затормозить – столкновение было неизбежно. Это видела Алиса. Но Бейбарсов видел иное. Он видел морок: изображение каменной площадки Башни Приведений висело в десяти метрах над реальным каменным полом, в центре которого сиял зелёный шар, сигнализирующий о том, что некромаги тут позаботились об убежище соратника.
Буйнова схватила жениха за руки, пытаясь изменить направление полёта – не в каменный пол, которой она видела, а обратно, вверх, в лапы патруля.
- Глеб, - кричала она, дёргая мага за руки с невиданной силой, которую ей дал страх за свою жизнь, от чего мотоцикл начал вести себя в воздухе как необъезженный мустанг, - мы разобьемся на смерть! Если попадём к патрулю, будет шанс выжить! Глеб! Я не хочу умирать!
- Доверься мне! – крикнул он женщине, при этом стараясь переключить управление мотоциклом с рулевого на ментальное.
У Бейбарсова это получалось: не смотря на всё старание Буйновой, мотоцикл погрузился в морок, резко коснулся колёсами реального пола и, проехав несколько метров, остановился.
- Глеб… - начала Алиса, но некромаг, быстро соскочив с мотоцикла, зажал ей рот ладонью.
- Тихо, - прошептал он невесте. – Всё хорошо. Мы живы. Тихо. Пусть патруль улетит.
Они оба посмотрели вверх. Снизу морок выглядел как лёгкая дымка, на которой то там, то здесь появлялись зеленоватые молнии и искры. Патруль опустился близко к площадке-обманке. Из склепа выглянуло одутловатое лицо магтинанта. Он внимательно вглядывался в морок. Ничего не найдя, для надёжности он выпустил в морок красную искру. При соприкосновении с дымкой она оторвала маленький кусочек магической ткани, который пролетел пол метра и снова вернулся к мороку-покрывалу. Это видели Глеб и Алиса. Патрульному же привиделось, что искра выбила из каменного пола небольшой осколок.
«Как такое возможно? Нас морок пропустил, а потом он принял защитные свойства»
Только сейчас некромаг заметил, что зелёного огня нет.
«Значит, этот шар был не только маяком, но и запускающим механизмом: как только он почувствовал присутствие некромага, он активировал защитные свойства морока. Ленка, спасибо!»
О чем-то посовещавшись с пепеломётчиком, магтенант исчез в склепе. Патруль сделал несколько кругов вокруг Башни и улетел осматривать другие части замка.
Как только склеп исчез из поля зрения, Бейбарсов убрал руку от лица Алисы. Она сипло вздохнула и принялась часто и глубоко дышать – оказывается, Глеб, зажал ей не только рот, но и нос, и в напряжении наблюдая за патрулём, не удосужился узнать, почему женщина так рьяно пытается вырваться из его рук.
- Глеб… - хриплым голосом с укоризненными нотками начала Буйнова.
Бейбарсов медленно развернулся к ней, и от взгляда некромага женщина забыла, что хотела сказать.
Он сделал к ней шаг. Алиса на шаг отступила. Он сделал ещё один. Она ещё отступала. Через девять шагов Буйнова упёрлась лопатками в ледяной камень стены, образующей бордюр башенной площадки, который был выше Алисы.
- Дура! – прошипел Бейбарсов, сжав кулаки, борясь с желанием схватить её за плечи и так сильно приложить об каменную стену, чтобы услышать треск затылочной кости. - Да что с тобой случилось?! – в отчаянии крикнул он, рассматривая женщину, скорчившуюся от страха перед его гневом. Потом маг бесцветно спросил: - Как я раньше с тобой мог жить?
Буйнова смотрела на него расширенными от ужаса глазами и боялась шевельнуться.
- А раньше я не смог бы поднять на тебя руку, - со странным смешком заметил Глеб. – Как люди меняются со временем…
Спустившись с Башни, на которой маги оставили свой транспорт, в замок, Бейбарсов со спутницей хотели пройти на жилой этаж, где им наверняка уже была подготовлена комната. Но переход оказался завален камнями. Что этому послужило причиной: шалость учеников, предосторожности Поклёпа, аварийное состояние этой части замка, Глеба не интересовало. Чтобы попасть в жилую часть, теперь надо было пройти через двор.
Когда Глеб и Алиса вышли из одной части замка и оказались посреди огромного тускло освещённого факелами, чьё пламя танцевало от ветра, двора. В небольшие ворота около моста, который только что поднял Пельменник, ибо его отчитала Ягге за невыполнение распоряжения Сарданапала, поднимать мост сразу после наступления темноты, вошла девушка.
- Глеб! – окликнула она Бейбарсова.
Маг, до этого внимательно смотрящий себе под ноги, чтобы не упасть на обледенелых мраморных плитах, поднял голову и увидел спешащую к нему через двор девушку.
- Привет, - поздоровалась незнакомка, когда расстояние между ними сократилось до двух метров.
- Здравствуй, - ответил маг смуглой девушке с густой тёмной чёлкой да бровей. Его память вытолкнула на поверхность два слова: Меланья Нефертити.
- Как дела?
- Молодец, не спросила как жизнь.
- Я знаю, что у некромагов про жизнь не спрашивают, – понимающе улыбнулась она. - И всё же?
- Лучше всех, - соврал маг.
- Кто это? - дёрнула жениха за рукав Алиса.
Бейбарсов представил девушек друг другу.
- Тебя пригласила Склепова на день рожденья? – продолжил беседу некромаг, не обращая внимания на то, что Буйнова вцепилась ему в руку и тащит от Маланьи.
- Нет, - отчего-то хохотнула Нефертити. – Я прилетела к Сарданапалу: хотела предложить свои услуги в качестве тренера сборной Тибидохса по драконболу… или хотя бы помощником тренера.
- И ты получила эту должность? – спросил Бейбарсов египтянку, осторожно втягивая ноздрями холодный воздух, пропитанный её духами с намёком на афродизиак .
«На кого она охотится? А раньше она мне нравилась. Впрочем, она и сейчас ничего. Без чёлки, правда, ей было лучше… О чём я думаю!?»
- Академик сказал, что обсудит мою кандидатуру с Соловьём, но несколько позже. Подозреваю, что это будет после праздника. Так что получается, я прилетела на праздник. Даже не знаю, что подарить Гробыне, - сказала тёмная ведьма и вопросительно посмотрела в глаза Бейбарсову.
Раздался звон разбитого стекла и победный крик Гу-Гу, которому ответил вопль отчаяния Поклёпа Поклёпыча: детки Склеповой-Гломовой и просто Гломова за два дня пребывания в Тибидохсе умудрились разбить уже шесть окон, а наказывать их Поклёпу было строго запрещено устным распоряжением академика Черноморова и молчаливым покачиванием пудового кулака Гуни, который как всякий любящий и терпеливый отец без устали уже шесть раз сам менял разбитые стёкла.
- Просто последи за её мальчишками во время праздника, - о своём втором сыне Гробыня поведала Бейбарсову, когда они летом снимали обережное заклятье. - Я полагаю, это будет шикарным подарком для неё: в течении как минимум суток не вздрагивать от подозрительной тишины или оглушительного грохота, - предложил мужчина.
Поблагодарить за совет Маланья не успела, так как Буйнова, до этого стоявшая молча, не выдержала:
- Глеб, - властно обратилась Алиса к Бейбарсову, - я уверенна, что ужин начался. Я хочу есть.
Выдернув руку из ладоней Алисы, Глеб поинтересовался у иностранной гостьи:
- Ты по острову сейчас прогуливалась?
- Пыталась, - всё ещё улыбаясь, ответила египтянка. – Очень много снега намело. Ну, пойдёте есть? – она поманила Глеба и Алису в Жилую часть замка.
- Пойдём ужинать? - спросил некромаг у Буйновой.
- Нет! Я с места ни сдвинусь, - она скрестила руки на груди, - пока ты не извинишься за своё поведение на верху башни.
Маланья, рассудив, что ей будет небезопасно быть свидетелем семейной сцены некромага, отправилась на ужин одна.
- Хорошо, - пожал плечами Бейбарсов, ни сколько не удивившись таким противоречивым требованиям и желанию этой женщины выяснять отношения при зрителях, – стой тут, - и, поправив рюкзак на плече, некромаг отправился вслед за Нефертити в Залу Двух Стихий, оставив недоумевающую и разозлённую Буйнову во дворе.
- Что, спешишь её увидеть? – прошипела в след жениху Алиса.
Глеб остановился. Он понял, что Буйнова имеет в виду Гроттер. Ему хотелось развернуться и что-нибудь с невестой сделать.
«Спокойно. Не время»
- Да, я очень соскучился по Лене. И с Жанной тоже буду рад снова увидеться.
Ещё раз поправив рюкзак, он пересёк двор и скрылся за дверями.
Постояв в огромном безлюдном дворе некоторое время, Алиса топнула ногой и тоже отправилась в жилую часть замка, но не в Зал, а наверх, в гостевой сектор на жилом этаже. Буйнова шагала уверенно, твёрдо зная дорогу. В одном из многочисленных коридоров Тибидохса Алиса увидела идущего навстречу ей некрасивого щуплого подростка с редкими светлыми волосами.
- Эй, - окликнула его женщина, - Ты знаешь, как располагаются гости в комнатах? Кто какую займёт или всё распределено?
- Ты на день рожденья прилетела? Вы достали уже! Там на дверях таблички с именами. Прочесть сможешь?
Женщина оглянулась в след маленькому хаму и увидела третий глаз у него на затылке.
«Профессор Клопп! – с ужасами подумала гостья. – Я сказала «Эй!» профессору Клоппу? С другой стороны, - успокоилась она, - откуда мне его знать?»
Войдя в комнату с табличкой «Бейбарсов +», Алиса с раздражением швырнула рюкзак на двуспальную кровать. Она была уверенна, что Гроттер уже прилетела и наверняка появилась на ужине. Буйновой очень хотелось быть с женихом, чтобы не допустить близкого общения Бейбарсова с Танькой, чтобы первая любовь не вспыхнула в нём вновь. Но женщина понимала, что в присутствии Гроттерши она не сможет сдержаться и скажет что-нибудь компрометирующее себя.
«Только приди! – со злостью думала Алиса, буквально срывая с себя одежду. – Только протяни свои руки – на полу будешь спать!», - сгорая от ревности, выстраивала она план мести. Но реализовать этот план ей не удалось – вымотанная полётом, она заснула раньше, чем в комнату пришёл Глеб.
Бейбарсов пришёл среди ночи. Только затем, чтобы убедиться, что всё так(,) как есть. Он смотрел на спящую на спине женщину, руки которой лежали поверх одеяла вдоль теля и от злости стукнул кулаком по косяку двери. Он надеялся, что ошибался.
Рассматривая Алису, Бейбарсов, раздираемый любовью, подозрением, опасениями, неверием, страхом, нарастающим отчаянием думал:
«Ты разная. Ты всегда разная, всегда удивительная… Да, иногда мне кажется, что это не ты, но… Ты не можешь долго быть другой… Ты не можешь долго быть одной и той же… Я не верю. Я не хочу верить! Я тебя никому не отдам!»

***

- Ну что, выскочка, - сказал сутулый парень лет шестнадцати тринадцатилетнему подростку, валяющемуся на полу с разбитым носом, - без магии и своего дружка-профессора ничего не можешь?!
Рядом с ним стоял другой верзила и подбрасывал в ладони кольцо Гоши.
- Сейчас у тебя тоже будут рога, - сказал третий с витыми рогами горного козла на голове, выставив вперёд руку с перстнем.
- Кх-кх! – кашлянула за их спинами женщина.
Парни дружно обернулись на этот звук и увидели молодую женщину, одну из тех, кого пригласила ни праздник. Быстро просчитав в уме все дальнейшие варианты развития этой ситуации, она выбрали самый правильный – уйти. Когда они нестройным рядом пытались проскочить мимо женщины, она им напомнила:
- Кольцо.
- Чо? – не понял рогатый.
- Кольцо, - терпеливо повторила женщина.
- А, - открыл рот рыжий и кивнул тому, у кого находился перстень тринадцатилетнего.
Тот хмыкнул, давая понять этим звуком поверженному, что они ещё встретятся, и швырнул на каменный пол перстень с гранитной вставкой.
Когда нападающие скрылись за углом, женщина подошла к уже севшему парню, опустилась рядом с ним на корточки и взяла его за подбородок, чтобы лучше рассмотреть повреждения.
- Не можешь дать сдачи – научись быстро бегать, - дала она наставление, одновременно с тем, как выпустила из своего тоненького колечка с розовым камешком зелёную искру. Нос с неприятным хрустом и вскриком мальчика вправился, а кровь впиталась через поры кожи. Осмотрев парня ещё раз и найдя результаты своей работы удовлетворительными, женщина сказала:
- Меня зовут Елизавета Зализина. Тебя как зовут?
Парень посмотрел на свою спасительницу с новым интересом.
- Гоша Бейбарсов.
- Мне говорили, что я знала одного Бейбарсова. Глеба Бейбарсова.
- Да, это мой старший брат.
- Пошли, может, мы успеем на ужин. По дороге расскажешь мне о Глебе.
- Я мало что о нём знаю.
- Ну, хоть что-то да знаешь.

***

Ближе к вечеру Гроттер и Валялкин отправились к Тарараху – раньше не получилось, так как учитель зверомагии проверял не сократилось ли поголовье косуль и зайцев в лесу из-за вечно голодных трёх богатырей. Быстро перекусив в Зале, но к сожалению не подождав бывших сокурсников за столом, лесники поспешили к любимому преподавателю. Отправился Ванька, поскольку у него почти за четыре месяца со дня посещения острова в последний раз накопилось много вопросов и наблюдений, касающихся животных и лесной нежити. Таня шла просто за компанию. Она очень хотела вернуться на Буян, в Тибидохс, к сокурсникам. Но, как оказалось, в их компании она чувствовала себя неуютно. Привыкнув в тайге к одиночеству, она приобрела малоречивость отшельника, поэтому Гробыня лишь первые два часа совместной болтовни дожидалась, пока Гроттер ответит на вопрос. Потом Склепова, чья речь наоборот стала как пулемётная очередь, задав Тане вопрос, тут же на него и отвечала, лишь для приличия в конце своего ответа, данного на свой же или чей-то вопрос, интересовалась: «Да?». У Тарараха Гроттер тоже молчала, потому что всё внимание питекантропа было приковано к Валялкину.
Проговорив с Тарарахом очень долго, Ваня и Гроттер добрались до замка уже в кромешной темноте. Немного попререкавшись с Пельменником, который не хотел опускать для них мост без разрешения Поклёпа, они, дав ему в качестве взятки двадцать котлет с Ванькиной скатерти-самобранки, всё же очутились в замке.
Зная, что теряют драгоценное время, подаренное им Гробыней для общения с друзьями, маги поспешили в гостиную, уповая на то, что ученики уже разошлись по комнатам.
Открыв тяжёлую дубовую дверь, Таня замерла на пороге гостиной как громом поражённая: в комнате был Глеб. Он стоял к ней спиной, но Гроттер его узнала. Чёрные волосы лежали на плечах, обтянутых как показалось Тане ослепительно белым свитером. Неожиданно рот у Гроттер наполнился густой слюной, а кровь прилила к голове. Всё перед глазами стало серым кроме свитера-маяка. Голоса людей стали доноситься, словно через толщу воды. Стало очень жарко, одежда душила молодую женщину… Татьяне показалось, что её повело в сторону, и она сейчас не удержится на ногах в этом мареве… Густой смех некромага, прозвучавший в давящем на барабанные перепонки гуле голосов как набат, выдернут женщину из этого состояния.
Понимая, что борьба желания с волей пошла на секунды, Гроттер, отпихнув стоящего за ней Ваню, выскочила из гостиной, пока Бейбарсов ни оглянулся и их взгляды не встретились. Опустив глаза в пол, чтобы никто из учеников всё ещё бродящих по коридорам, не заметил охватившего её возбуждение, Таня поспешила в отведённую ей и Ваньке комнату. Не включая свет, она села на кровать и плотно сдвинув бёдра. Дверь заскрипела, и в комнату следом за ней вошёл Ваня. На несколько секунд комната озарилась светом из коридора, но Валялкин закрыл дверь и они вдвоём оказались темноте.
- Что случилось? – спросил он, подходя к кровати.
Таня бросилась к парню и, обвив его шею, впилась влажным и горячим поцелуем в его сухие губы.
- Таня, что с тобой? – с трудом оторвал от себя женщину Ваня.
- Милый мой, родной мой! – шептала женщина. - Поцелуй меня! Поцелуй меня так, как ты никогда меня не целовал!
- А кто тебя так целовал? – тихим, но твердым спросил голосом Ванька.
Татьяне показалось, что в темноте Валялкин видел, как она покраснела. Он видел её мысли.
- Таня, ты помнишь, тогда я тебя не неволил. И сейчас не буду. Если хочешь – иди к нему. Я приму любой твой выбор.
Он расцепил замок её рук на своей шее и вышел из комнаты.

Когда Лиза и Гоша пришли в залу, там доедали не больше дюжины учеников. Поужинав котлетами с картофельным пюре, которые они схватили со скатерти в тот момент, когда молодец её начал сворачивать, парень и женщина отправились на жилой этаж. Они расстались около гостиной: время было позднее, да и выпускники заняли все диваны около камина, так что ученикам нечего было там делать. На прощание Гоша сказал Лизе:
- Не знаю, почему Глеб от тебя ушёл. Ты нормальная.
Лиза немного опешила от такого заявления, но всё же ответила:
- Спасибо. Ты просто лапуля.
- Жалко, - продолжил мальчик, - что ты его не помнишь, и я не смог его тебе сегодня показать. Может, сейчас его тут увидишь: высокий, смуглый брюнет с черными глазами и шрамом на скуле.

***

- Когда же появится Поклёп? – поинтересовалась Ягге, кутаясь в белый оренбургский пуховой платок: - она пришла на школьный совет первой и немного устала ждать.
- Он сказал, что как только все ученики будут в своих комнатах, то придёт.
- Значит, нам его не дождаться, - пробасил Тарарах.
Сарданапал улыбнулся словам ветеринара, ведь он был совершенно прав. Есть дети, которых никакими запретами не остановить. Один Гоша Бейбарсов чего стоит. Поэтому академик решил начать совет без завуча.
- Меди, - обратился Черноморов к Горгоновой, - переходы на всех этажах перекрыты?
- Да, и сквозняки действительно почти не заметны. Только боюсь, в ближайшие пару дней от завалов не останется и следа: нежить, ученики, гости, прилетевшие на праздник Склеповой…
Сарданапал снова улыбнулся:
- Ну, хоть сколько простоят.
- Я хотел сказать о гостях, - заёрзал на кресле Соловей. Сегодня рано утром прилетела Маланья Нефертити, это…
- Ну конечно мы помним этот матч, - пребыла его Ягге. – Так что нет нужды объяснять, что это за штучка.
- Н-да, штучка... Она сказала, что хотела бы помогать в тренировке нашей сборной.
Услышав это, Великая Зуби громко фыркнула. Сарданапал осуждающе посмотрел на неё.
- И что ты думаешь по этому поводу? – спросил он у тренера.
- Я не хочу допускать её вообще до драконбола. Вы знаете, что такое драконбол? Это навыки, сила, честь и мужество! А когда она играла, то хорошо продемонстрировала только свою чёрную магию, если не некромагию. Я такого тренера к нашей сборной не допущу!
- У кого-то есть ещё какие-нибудь новости или пожелания? – Сарданапал посмотрел на преподавателей поверх очков. Усы его в это позднее время уже спали, поэтому академик пребывал в расслабленном состоянии и хотел как можно скорее оказаться в своей кровати.
- Есть, - заявил Тарарах. – Меня смущает подбор гостей Гробыни. Точнее отсутствие всякого отбора.
- Поясни, пожалуйста, что ты хочешь сказать, - попросил Черноморов.
- Она пригласила Гроттер, Валялкина, Зализину и Бейбарсова. Причём Бейбарсов прилетел с той ведьмой, что и летом. Вы представляете, что будет?
- Даже представлять не хочу! – заявила Зуби. – Но я думаю, что не всё так страшно: столько лет прошло, они должны уже успокоиться.
- Старая любовь не ржавеет, - тихо сказала Ягге.
- О, ещё про Аббатикову не забывайте, - напомнила Медузия.
- Похоже, Склепова решила на свой День рожденья устроить бои без правил.
- Да будет вам, - махнул рукой Соловей. – Ничего страшного не произойдёт.
- Очень на это надеюсь, - снова улыбнулся Черноморов как сытый кот. – И я надеюсь, что никаких печальных новостей нет. А весёлых? Тоже нет. Ну и чудненько. Спокойной всем ночи.
Все начали расходиться.
- Ягге, Соловей, если вас не затруднит, останьтесь.
Медик и тренер подождали, пока остальные не покинули уютный кабинет главы Тибидохса, и подошли к его столу.
- Ягге, мы сейчас об этом говорили, но ничего так и не решили… Ты видела, что на Буяне появились люди, которым лучше было бы не встречаться никогда? - обратился Черноморов к медику.
- Вы о Тане, Лизе и Глебе?
- Не забывай о девушке Глеба – Алисе, - улыбнулся академик.
- Ну что ж, - Ягге неопределенно повела плечами. – Коек в магпункте на всех хватит, костеросток тоже, средств для снятия сглаза и заклятий у Зуби также не мало. Не прогонять же кого-то из них с праздника.
- То есть, ты не беспокоишься?
- Ещё как беспокоюсь! – воскликнула Ягге, сверкнув глазами. – Ты же знаешь моего Ягунчика – он за друзей в драку полезет. Его могут ненароком тоже покалечить… Но я надеюсь, что всё обойдётся – столько лет всё-таки прошло: горячие головы поумнели и остыли.
- А сердца? – спросил у Ягге Соловей.
- Сердце всегда мудрое, - посмотрела в глаза тренеру врачевательница. – Это голова глупости делает, заставляет сердце молчать.
- Раз ты спокойна, я тоже спокоен. Я тебя не смею больше задерживать, - сказал Сарданапал.
- Спокойной ночи, - пожелала Ягге академику и Соловью и плавной походкой, словно не касаясь пола, вышла из кабинета.
Сарданапал вышел из-за стола и стал рядом с Соловьём. Оба глядели на дверь, за которой только что скрылась та, которую ни у одного из них язык не повернулся бы назвать старушкой, даже при её морщинах.
- Да, смертный от богов отличатся поступью, - тихо произнес Соловей.
- В такой случае, ты у нас тоже бог. Твоя поступь тоже очень редкая.
- А то! – согласился Разбойник, переминаясь с покалеченной ноги на здоровую. – Только я не бог, а всего лишь страж.
- Нет, похлопал Черноморов его по плечу, - ты бог драконбола!
В ответ соловей криво усмехнулся, выражая тем самым своё скептическое отношение к такому статусу.
- И как у бога драконбола я хочу узнать у тебя, - как ни в чём ни бывало продолжил академик, - что ты думаешь о Маланье Нефертити.
- Что зря она сюда прилетела, - помрачнел Соловей.
- Объяснить не хочешь?
- Не хочу, но понимаю, что придётся. Она стала темнее. Не в плане магической силы, а в плане… эйдоса, - шёпотом закончил он невольно и прикоснулся к груди.
«Должно быть, на этом месте у него висел дарх», - понял Сарданапал.
- Хватит с нашей команды одного тёмного – меня, - этими словами тренер дал понять главе Тибидохса, что больше он на эту тему говорить не намерен, и никто его не заставит взять египтянку себе в помощники.

***

Когда Лизон вошла в гостиную, Бейбарсова уже там не было.
Немного озябнув пока шла по коридору, Елизавета, потирая руки, присела на кресло. Но кольцо от энергичных движений соскочило с её пальца и закатилось под диван. Не раздумывая, она опустилась на четвереньки около дивана и по пояс скрылась под ним, пытаясь дотянуться до кольца-беглеца, которое укатилось в самый дальний угол. В это время в гостиную зашёл только что прилетевший Жикин.
- Всех приветствую! - сверкнул он белыми зубами на смуглом лице, покрытом трёхдневной тёмной щетиной. - А это кто? - спросил Жора, показывая подбородком с ямочкой на торчащую из-под дивана нижнюю часть Зализиной.
- Ты что, не узнаёшь? – догадавшись, что речь идёт о ней, хотя она сама не помнила человека, произнёсшего вопрос, вопросом на вопрос ответила Лизон, отплёвываясь от клубков пыли, которые назойливо лезли её в рот, в то время как кольцо и не думало возвращаться к хозяйке.
Жикин подошёл стоящей на коленях Лизе. Он посмотрел на её бёдра с одной стороны, потом обошёл и встал от неё в нескольких сантиметрах с другой стороны.
- Нет, не узнаю. Я же, в конце концов, не конюх, чтобы каждую кобылу узнавать по… кхе-кхе, крупу.
Резко двинув «крупом», Лиза сбила Жорика на пол и, дав задний ход, вылезла вся в пыли и паутине из-под дивана, сжимая в руке кольцо так сильно, словно хотела его задушить.
- Вот это удар! – загоготала Шито-Крыто, глядя на потирающего ушибленный копчик Жикина.
- Женская попа – мощное средство для нападения, защиты и соблазнения, - сказала Ритке Лиза, снимая с чёлки мусор.
- И кого ты ей уже соблазнила? – продолжала веселиться Рита.
- Я соблазняю другим местом – умом. Хотя, я предпочитаю, чтобы меня соблазняли.
- Я не ослышалась? – комнату вошла Гробыня. – Лизон, ты сказала «ум»? Разве ты знаешь, что это такое.
- Конечно, знаю. Это слово из двух букв по горизонтали. Первая буква «у», вторая «м».
- За ум может полюбить только Шурасик, - не стесняясь присутствующих рядом Свеколт и Шурасика, высказалась Гробыня. Но, судя по взгляду, Лена восприняла из уст Склеповой это как комплимент, а Шурасика сейчас ничего не волновало, кроме книжки у него в руках.
- Вы заметили, - сказал Ягун, оторвавшийся от губ Кати, чтобы перевести дыхание, - что сейчас мелких учеников совсем нет. Не то что когда мы заканчивали Тибидохс – тогда поступали даже шестилетки. Не знаю, с чем это связано.
- Магическая сила связана с половым созреванием. Именно при повышении гормонального фона проявляются спонтанные вспышки магической силы. Сейчас идёт поколение детей-акселератов. Она раньше становятся взрослыми, и их больше, т.к. СМИ. Поэтому больше новых учеников.
Жикин, с тревогой посмотрел на Шурасика, упоённо читавшего какую-то(,) судя по непотрёпанному виду, а значит редко выдаваемую Абдуллой, а значит очень опасную книгу, которая Свеколт пыталась отобрать у него её в течение всего вечера, и осторожно спросил:
- Шурасик, ты зачем Лизку покусал?
- А вот почему их количество снизилось, я не знаю, - честно призналась Лизон.
- Наконец-то головастые мужики из Магщества догадались снижать магию у детей до определённого уровня, - решительно захлопнув книгу, давая этим понять, что сейчас он всё объяснит бедной Лизон, включился в разговор как молодой учёный, не способный проигнорировать ни один научный спор, Шурасик. – Есть магия постоянная, а есть эпизодическая. Если во время первого-второго всплеска магической силы – а это три-четыре месяца – начать обучение, то в конце концов при старании ребёнка получится маг минимум второго уровня. А Комитет по отслеживанию живых источников магической силы – то есть, магов, в противовес неживым магическим источникам, а это артефакты – просто стал снижать магию на двадцать чудесок – это единица измерения магической силы. И только тех, у кого после снижения оставалось силы на какие-то магические действия, отправляют в Тибидохс. Молодцы, мужики, а то бы не школа была, а…
- Почему головастые мужики? – обиженно за весь свой род спросила Лиза.
- У мужчин больше масса мозга... - самодовольно ответил Шурасик.
- Согласна. Потому что у них больше масса тела.
- … а значит они и умнее, - гнул свою линию магфордец.
- А вот с этим умозаключением я не согласна, покачала головой Лиза. - Ум зависит не от массы мозга, а от количества и общей площади мозговых извилин. А что масса мозга?! Самая большая масса мозга была у человека с гидроцефалией, а это заболевание ни как не вяжется с умом. Гидроцефалы - это по большей части олигофрены .
- У мужчин по статистике выше интеллект.
- Ты подходишь к этому вопросу с мужской точки зрения, - усмехнулась Лизон. - чем больше - тем круче. Но что такое интеллект? Это способность к обучению. То есть, чем выше интеллект, тем больше количеством знаний человек сможет овладеть. Ты слышал, что я сказала? – не дала что-то возразить молодому учёному Лиза. – Знаний. Именно они определяют так называемый ум человека. То есть, имей ты IQ хоть двести, но если ты не прочёл ни одной книжки и не стремился к получению знаний, то по жизни ты наберёшь лишь то, что называется бытовой интеллект - это ловкость и хитрость, умение выкручиваться из многих ситуаций, но будет ли это полноценным умом?
- Ты сейчас говоришь о женской интуиции – «ловкость и хитрость, умение выкручиваться из многих ситуаций»? – ехидно спросил Шурасик. Выступившие от волнения пятна на его щёках могли по яркости соревноваться с ушами Баб-Ягуна: была затронута его любима тема, рассуждая на которую, он, принижая весь женский род, мстил за то, что в юности, никто из девчонок не испытывал к нему интерес как к парню, а только как к ходячей энциклопедии.
Лизон на мгновенье опешила. Но потом с жаром продолжила.
- Именно! Женская интуиция всего лишь результат многих веков недумания. А почему? Потому что вы, мужчины, эксперимент природы с изуродованной хромосомой, поставили нас, около плиты и всунули нам плоды своей похоти, что бы мы с ними нянчились! Зачем? Чтобы компенсировать свою неполноценность, свою слабость. Кто вас мужчин, рожает, учит, утешает? Мы! Женщины! Без нас вы – ничто! Вас даже не было бы на свете!
- Извините, - от возмущения голос Шурасика загремел на всю гостиную, - мужчина тоже необходимый элемент в процессе воспроизведения человека!
- Ой, - отмахнулась Елизавета, - да брось ты! И без вас обошлись.
- Ты – мужененавистница! – почти крикнул в лицо вдовы Жикин обвинение, словно священник обвинение в ереси – эта тема его тоже трогала, но ничего более веского, он сказать не мог.
- Не правда! – обратила внимание Лиза на Жору. – Мне нравятся мужчины. Я вообще люблю животных.
- Зализина, я валяюсь! От тебя и твоих мыслей! – умилилась прогремевшим здесь речам Гробыня.
- Я Патракова, - поправила бывшую сокурсницу Лиза.
- Не-а, - улыбнулась Рита. - Для нас ты навсегда останешься Зализиной.
- Точно: Лизон Зализон! – подхватила Гробыня.
- Захлопни варежку, Гробуня Склепуня, - отбрила ведущую Елизавета.
- А вот это похоже на мой укус! – довольно захохотала Склепова-Гломова.

***

Алиса проснулась поздним утром и с ужасом, пробравшим её морозом до костей, обнаружила, что жених даже не ночевал в этой комнате.
«Он вернулся к ней!» - отчаянно подумала она.
Пол дня она прождала его, боясь выйти в коридор и столкнуться с кем-нибудь из его сокурсников. Так как она проспала завтрак, естественные потребности организма заставили её выйти на обед. Получилось, что из своей комнаты она вышла в коридор одновременно с Шурасиком и Свеколт.
- Привет, Алиса! – махнул ладонью Буйновой парень Ленки. – Ты что такая злая? Не с той ноги встала?
- Посмотри на неё, - подошла Елена и бесцеремонно взяла лицо Алисы в ладони и внимательно посмотрела ей в глаза. – У неё такое выражение лица, будто она не сама встала с постели, а её выпихнули из-под одеяла со словами «Готовь завтрак!»
Буйнова отодвинула руки ведьмы от себя.
- Вы не видели Глеба? – спросила она у тех магов, которые уже знали знали её.
- Я видела, - сообщила Свеколт.
- И где он?
- Откуда я знаю, развела некромаг руками.
- Но ты сказала, что видела его, Алиса начала раздражаться: эта ведьма тянула время, а Глеб, судя по всему, не ночевал в их комнате и вполне мог быть с Гроттер.
- -Ну, милая моя, я его видела почти месяц назад в его квартире.
Психиатр скрипнула зубами от раздражения – некромаги всё понимают буквально и живут по своим логическим правилам.
- Просто скажи, - обратилась она к Ленке, - ты знаешь, где он сейчас.
- В Тибидохсе много мест, где он может быть. Если он вообще в замке. Если он вообще на острове.
В коридор вышла из своей комнаты Жанна.
Она слышала их разговор.
- Не советую тебе его настойчиво искать, - сказала Аббатикова Буйновой. – захочет – сам придёт.
- Ты… ты мне угрожаешь? – сделала испуганные глаза Алиса.
- Нет. Просто я хочу тебя предупредить, что за его счастье я костями лягу! – Жанна двинулась к Алисе и огонь факелов на стенах коридора затрепетал, готовый вот-вот погаснуть.
- Жанна, - мягко напомнила о своём присутствии Лена, но Аббатикова не сводила со съежившейся от страха Алисы пылающие гневом глаза.
На лестнице, ведущей вниз послышались шаги и в коридоре появился Бейбарсов.
- Глебушка! – бросилась к нему Алиса. – Как ты мог меня оставить в таком месте одну?! - она повисла на нём, душа объятиями, напрочь забыв, что именно она вчера вечером пожелала расстаться.
- Но я теперь рядом с тобой, лапочка! Не бойся, я был в библиотеке очень долго и даже не пошёл на завтрак, – отстранил невесту некромаг от себя и поцеловал её в кончик носа. – Жанна. Лена. Шурасик, – поприветствовал Глеб магов кивком головы. - Проголодалась? – снова обратился он к невесте. - Пойдём кушать. Столы уже накрыли.
Он взял её за руку, и они пошли в Зал Двух Стихий.
Оставшиеся в коридоре девушки-некромаги переглянулись и, ничего не сказав, тоже отправились обедать.
В Зале Бейбарсова и Алису оглушил гул голосов переговаривающихся во время ужина магов – как состоявшихся, так и будущих – поверх которого летел громкий женский смех. Источник этого смеха сидела рядом с Гроттер и Валялкиным – это была Зализина, на которую с профессиональным интересом специалиста по успокаивающим настоям и отварам поглядывала Ягге.
Вдруг смех резко оборвался, и на весь Зал пронеслось громкое «Алло! Да, мам…» и Лиза, прижимая трубку мобильного, который, как это ни странно, ловил на территории Буяна, часто угукая и, смотря под ноги, пронеслась мимо Глеба и Алисы и вышла из Зала.
Столы для бывших учеников, прилетевших по приглашению Гробыни, были составлены в один длинный. Подождав, пока они сядут рядом с некромагами, Буйнова обратилась к Глебу:
- Ну, с этими твоими друзьями, - Алиса кивнула в сторону некромагов, - ты, можно сказать, меня познакомил. С остальными ты меня тоже познакомишь?
- Конечно, малышка, - словно опомнился маг. – Уважаемые мои бывшие сокурсники, позвольте представить вам мою невесту Алису. Алиса, это Дуся и Кузя, это Гуня – муж именинницы. Семь-Пень-Дыр. Это Ванька… - Бейбарсов прищурил глаза, - вечный жених Татьяны.
Буйнова при этом издала тихий тоненький смешок.
Глеб не обратил на него внимания, в то время как Гробыня приподняла чётко очерченные брови, а Гроттер залилась краской.
- Рита. ВерА, - продолжил маг. - Жора. Демьян, отвернись, пожалуйста. Пенелопа Дурнева. Дочь председателя В.А.М.П.И.Р., - добавил Бейбарсов, потому что Пипа не удовлетворилась одним своим именем и намекнула на это некромагу лёгкой дрожью стола.
Про Лизон, только что покинувшую помещение, Глеб умолчал, надеясь, что её телефонный разговор закончится не раньше, чем он с невестой выйдет из-за стола. Так же некромаг промолчал про своего брата, который, ёрзая за соседним столом, отчаянно пытался поймать взгляд Глеба.
- А остальные? – спросила Буйнова, когда Глеб, закончив представлять тех, с кем Алиса была ещё не знакома, уже придвинул к себе тарелку.
Ягун с Катей и Гробыня притихли и переглянулись. Бейбарсов удивлённо приподнял бровь:
- Насколько я