Легкий стук каблуков по кафельному полу, шуршание одежды, негромкое позвякивание катаны на поясе, тяжелое от напряжения дыхание… Ичимару Гин идет по длинному коридору с белыми стенами. Его мысли занимает один лишь вопрос: «Зачем этот тупой урод позвал его?» С мелкими проблемами он может послать разбираться арранкаров, а не его, одного из сильнейших, а ничего крупного вроде бы не намечалось. Остановившись перед массивной черной дверью из камня, он замешкался, теряясь в догадках, но затем смело повернул позолоченную ручку и вошел в огромный зал. Этот зал был из черного, как ночь, камня, его потолок терялся где-то в вышине, настолько огромно было помещение. Далеко впереди, на белоснежном троне уютно расположился бывший капитан какого-то там отряда, а ныне предатель и предводитель армии пустых Айзен Сосуке. Как это не странно, кроме Гина и Айзена в зале никого нет, что не сулит ничего хорошего.
— Звал зачем? – подошел поближе узкоглазый.
— Мне скучно… — не обратив внимания на его грубый тон, вздохнул Айзен.
— А мне что с того?! Я в шуты к тебе не записывался!!! – с лица Гина пропала его обычная улыбка.
— Правда, не записывался… Но я король. А у каждого короля должен быть шут, тебе так не кажется?
— Нет… — пробормотал себе под нос Гин, но Айзен не услышал его.
— Ну так вот. Ты должен радоваться, что я удостоил тебя чести стать моим шутом и развлекать меня!
— Засунь свою манию величия себе, знаешь куда???!!!!!!! – бывший капитан уже было развернулся и собрался выйти из злополучного зала, но в дверь в сантиметре от его головы вонзился с огромной силой королевский тапок, снятый непосредственно с ноги Сосуке. Это послужило весомым аргументом. Гин мгновенно развернулся:
— Чо делать?
— Ну-ну, будь со мной поласковее… — надул губки Айзен.
— Кончай шутки шутить!!! Что мне делать: петь, танцевать, фокусы показывать?! Я понятия не имею, как тебе угодить!
— Ммм… Нет, петь и танцевать не надо, да и фокусы могут подождать… У меня есть идея получше, — в холодных его глазах появился хищный блеск.
— Не нравятся мне твои слова… — насторожился Гин.
— Подойди.
— Нет.
— Почему?
— Я тебя боюсь. Мало ли что ты можешь сделать…
— Это приказ.
Неохотно, не торопясь, Гин медленно подошел к ступеням, ведущим к трону, и, помедлив, преодолев подъем и встал напротив Айзена.
— Ну и?
— Ближе.
Ичимару встал вплотную к трону. О да, ему нравилось смотреть на этого упыря сверху вниз.
— Наклонись, — последовал приказ. Сердце Ичимару ёкнуло, все его шесть чувств подсказывали мужчине, что этого делать не стоит. Но, вопреки инстинктам, Гин исполнил указание. И лишь его лицо оказалось на одном уровне с глазами Айзена, Сосуке приподнялся на локте и чмокнул Ичимару в губы. Мужчина, покраснев, мгновенно отлетел метров на 10 с испуганным криком:
— Ты что творишь, извращенец хренов!!!!!!
— Ммм… А так ты еще милее, — на лице Айзена красовалась невинная улыбка.
— Я задал вопрос!!!!
— Ах, да, прости. Ну, ты должен меня развлекать, и я, кажется, придумал как.
— Ты же не думаешь, что мы с тобой…
— Ага, именно это я и думаю, И~чи~ма~ру, — его имя Айзен произнес нарочито нараспев, как хищник играя с жертвой.
— НЕТ!!!! – Гин попытался убежать, но его талию уже схватили сильные руки, а губы запечатал крепкий мужской поцелуй:
— Да…
Язык Сосуке прорвался сквозь преграду из зубов и затеял борьбу с языком Ичимару, пока властные руки Айзена скользили по молодому мускулистому телу под костюмом. Как только рот Гина освободился, он прошептал:
— Айзен-сама… Не надо… Прошу Вас.. Я… Не хочу этого…
Он нагло врал, и они оба знали это. Сосуке прекрасно понимал, что его друг-капитан хочет этого не меньше, чем он сам, и поэтому не стал реагировать на его сопротивления. А сопротивлялся Гин явно только ради приличия.
— Прости, я в этом деле не спец. Я груб и резок. Так что я не буду тратить время на ненужные ласки, — он резко оторвался от губ Ичимару и сел обратно на трон. Расстегнув ширинку, он достал свой огромный член и двумя движениями руки привел его в полную боеготовность. Не ожидавший такого поворота событий Гин от удивления мог только пролепетать:
— Я… Я должен буду на него сесть? Он же огромный, мне будет жутко больно…
— М? ты ведь не хочешь, чтобы я сам тебя на него насадил? Вот тогда тебе действительно будет очень больно!
Приспустив штаны и откинув полы белого одеяния, Гин собрался с мыслями и медленно начал садиться на член Айзена. Ему действительно было больно, очень больно, больно так, что по стволу Сосуке потекла тоненькая струйка крови. Уставший ждать Айзен сделал резкое движение вперед, вбиваясь на всю длину в Ичимару, отчего Гин громко закричал, но его член моментально встал, уткнувшись головкой в живот Айзену. Тому ничего не оставалось сделать, как взять его и водить рукой вдоль стояка Гина, тем временем властно и быстро двигаясь внутри него. Неудивительно, что не имевший большого опыта Гин вскоре начал сдавать, и его стоны, отражаясь от каменных стен, становились лишь громче.
— Я.. Я кончаю…
— Терпи, я еще нет, — отсек Айзен. Он сжал двумя пальцами головку Гина, не давая ему кончить, а сам лишь интенсивнее задвигался внутри того. Ичимару было и больно, и приятно, но боль чувствовалась сильнее. Через несколько минут мучительного ожидания оргазма, Айзен без предупреждения излился в Гина, наполняя всего его горячей спермой, в то же мгновение, отпустив его член. Сперма обрызгала ему лицо и оголенную грудь, но он послушно слизал ее, как будто и не был королем. Гин стонал так, что, казалось, его слышали во всех уголках замка, но мужчин это не особо смущало. Узкоглазый, немного отойдя от столь обильного оргазма, сполз с члена Айзена и, обтерев бедра, по которым медленно текла белая еще горячая жидкость, поспешно оделся.
— Зачем ты так спешишь? – открыл глаза Айзен.
— Кто-то мог нас слышать… — пробормотал Гин и, подобрав с пола катану, вышел из зала, но в дверях обернулся, подмигнув Сосуке:
— Если вам снова станет скучно, зовите своего верного шута, Ваше Величество. |
