1. Название: Любовь без эйдоса и сердца
2. Автор: Henrietta
3. Бета: нету
4. Категории: про любовь
5. Персонажи и пейринги: Улита/Матвей Багров, а то ежли б я написала МБ, вы б все извратили.
6. Рейтинг: PG-15
7. Предупреждения: не читайте плод моей больной фантазии, ибо заразить свою очень просто. Писала ночью, голова болела. ((
8. Дисклаймер: Сюжет мой, персы Емца
9. Аннотация: Стыдно, товарищи. Это мини, так читайте
10. Статус:
11. От автора: Все уже сказано в предупреждениях. Могу добавить только то, что мне самой это не очень нравится, но все равно выставляю на ваш суд.

"Глупый. Нахальный. Самоуверенный. Наглый. Бессовестный мальчишка. Я же взрослая женщина... Господи, как я могла так влюбиться? Хотя нет, как – я знаю. Но почему именно он?"
Улита шла по улицам. Казалось, у ведьмы нет цели – так хаотично она кружила по дворам и переулкам. Верный зонтик помогал расчищать дорогу на оживленных тротуарах, он же спасал от надоедливых попутчиков на улицах потише. Вскоре перед ней выросла новая многоэтажка. Ведьма поднялась на несколько ступенек к двери и ткнула зонтиком в домофон. Металлическая дверь беззвучно отворилась, пуская темную внутрь. Улита вошла в дом. Дверь закрылась, многозначительно щелкнув магнитным замком. Лифт отправился вверх.

"Легкомысленная. Авантюрная. Несерьезная. Безбашенная. Взбалмошная девчонка. А ведь взрослая женщина... Я не мог так потерять голову. Это глупо. Но она смогла заставить меня полюбить. Господи, ну почему она?"
Матвей стоял на крыше высотки и смотрел с края вниз. На лице парня было написано выражение счастья человека, которому абсолютно некуда спешить. Создавалось ощущение, что ему просто было нечего делать. Но одно дело у него все-таки было. За спиной громыхнул люк, Багров обернулся. У выхода на крышу стояла полная высокая девушка с пепельно-белыми волосами.
-Привет. Ты не очень долго ждал? – Парень улыбнулся и, уже подойдя к Улите, ответил:
-Конечно, нет. Ради тебя полтора часа – это даже мало.
-Значит, ты не страдал, не плакал, и не пытался покончить жизнь самоубийством? В следующий раз я опоздаю часа на три. – Матвей рассмеялся и взял ведьму за руку.
-Пошли отсюда.
Фигуры окутались сероватым дымом и растаяли в воздухе.

"Вот мы и снова здесь, на пристани. Ну почему он каждый раз так стесняется, если я прихожу сюда? Это, конечно, не Дмитровка 13, мне ведь здесь нравится. А он снова мельтешит. Порядок наводит. Беспорядок сюда идет больше. Ну почему ты такой смешной, Багров? Хотя таким ты нравишься мне еще больше. Правда. Ну перестань же!"
-Перестань. Хватит наводить порядок. Ты же не курица-наседка, в самом деле? – Матвей, до этого судорожно рассовывавший вещи по полкам, резко затормозил и повернулся. Улита рассмеялась и подошла к парню поближе. Тот удивленно спросил:
-То есть? Чем тебе не нравится? – Ведьма надула губы.
-Тем, что теперь тут чистота и порядок, и мне некуда бросить кофту. – Некромаг махнул рукой в сторону одиноко стоящего в углу стула.
-Туда бросай. – Улита, чуть помедлив, сняла короткую джинсовку и кинула ее в угол, оставшись в одном топе на тонких бретельках.
"Ну вот, она всегда так. Ну чего ты стесняешься? Ты ведь такая красивая. Думаешь, если ты была такой же, как Дафна или валькирия, было бы лучше? Ничуть. Ты абсолютно зря считаешь себя полной. Такой ты мне нравишься намного больше. Правда. Ну расслабься, а?"
Матвей подошел к ведьме ближе и обнял ее за талию. Его руки заскользили по ее спине, сминая тонкую ткань майки. Улита нервно облизала пересохшие губы и поцеловала парня. Тот чуть сильнее прижал девушку к себе, продолжил поцелуй и почти сразу почувствовал ее прохладные ладони на своей коже, под рубашкой. Ее пальцы начали от пояса джинсов, легко пробежали по животу, заставив напрячься мышцы, поднялись к груди и слегка задели короткий шрам у сердца.
Багров оторвался от пухлых губ ведьмы и начал целовать ее шею. Губы парня медленно спускались вниз к ключице, оставляя за собой влажный след. Улита уже расстегивала его рубашку. Его джинсы и ее юбка одновременно полетели на пол, разрушая только что наведенный порядок.

На узкой кровати – два разгоряченных тела. В воздухе тонкое, неуловимое чувство возбуждения и страсти. Не существует ничего, кроме теплых ладоней и влажных губ. Вокруг – звенящая тишина, и только короткие прерывистые вздохи нарушают ее. Сквозь небольшое окошко в дальней стене упрямо пробивается яркий солнечный луч. Он скользит по полу, выхватывает из воздуха столб пыли и ползет дальше, освещая парня и девушку на узкой кровати.

Улита тихо застонала. Боже, это повторяется каждый раз, когда она с ним. Это ведь был не просто секс, и с каждым разом она убеждалась в этом все больше и больше. Становилось трудно дышать. Наслаждение, будто электрический ток, било по телу все сильнее и сильнее. Один разряд накладывался на другой, доводя возбуждение до безумия, до почти физической боли. Напряжение росло и, в один миг дойдя до предела, оборвалось, оставив после себя ту сладкую пустоту, ради которой это и повторялось каждый раз, снова и снова, назло всем. Улита со стоном упала на кровать. Дыхание сбивалось, сердце пропускало удары, зрение и слух, казалось, стали острее. Ведьма почувствовала на теле чью-то руку, и услышала голос Матвея:
-Ты самая лучшая.
В ответ только короткий выдох. И другого ответа даже не нужно.

=Х=

Ирка прищуривала глаза, спасаясь от встречного потока воздуха: вместе с Эссиорхом, на очередном неудачливом мотоцикле она мчалась по направлению к Серебряному Бору. Хранителю нужно было срочно найти Багрова, Ирка же была просто не против лишний раз увидеться с Матвеем.
-Долго еще? – Эссиорх, насколько позволяли возможности, повернул голову:
-Нет. Еще немного осталось, может, пару минут. Ты точно уверена, что он там?
-Да. Днем он обычно никуда не уходит.
-А вечер уже скоро, – Задумчиво протянул хранитель. – Давай, что ли, прибавим немного?
Мотоцикл взревел и поехал еще быстрее.

Кивок головой на дверь.
-Давай. – Ирка вопросительно взглянула на Эссиорха.
-Почему я должна идти? Дело, вообще-то, у тебя.
-Я с ним теплых дружеских отношений, чтобы заваливаться в середине рабочего дня без приглашения, не поддерживал. Ты зайди, и пусть он сюда выйдет.
Валькирия пожала плечами и ногой толкнула дверь. Та с готовностью приоткрылась, и девушка вошла внутрь. Пару секунд были слышны легкие шаги, потом наступила зловещая тишина, после чего раздался душераздирающий вопль. Эссиорх рванулся внутрь, и застыл на пороге, рядом с Иркой. Картина, открывшаяся его взгляду, была не особо приятной: его девушка, обнаженная, едва прикрытая легкой простыней, лежала на кровати в объятиях Матвея Багрова. На лицах любовников светились улыбки. Тишина тянулась около минуты, пока Ирка не подала голос:
-Ч-что это такое? – Улита с усмешкой ответила:
-А ты разве не видишь?
-Но, я думала...
-Извини, это не так, – прервал ее Матвей. – Я не могу вечно сидеть и ждать. У меня ведь есть какие-то чувства, правда?
-Я считал, что ты любишь меня. – Ледяным голосом произнес Эссирох. Улита поморщилась так, будто у нее разом заболели все зубы.
-Я не могу любить, и тебе это прекрасно известно. Некоторые это поняли, и не требуют невозможного. – Ведьма скосила глаза на Багрова. Тот улыбнулся, обнял ее и перевел глаза на стоящих у входа Ирку и хранителя.
-Извините, но у нас тут несколько личный момент. Вы не могли бы удалиться? – В серых глазах некромага искрилось пренебрежение.
Валькирия со всхлипом выбежала на улицу, Эссиорх со скорбным лицом медленно вышел за девушкой. Матвей обернулся к Улите.
-Ничего. Когда-нибудь они бы все равно об этом узнали. – Ведьма кивнула в ответ и рассмеялась. Парень улыбнулся. – То, как я тебя люблю, невозможно скрыть.

=Х=

"Самоуверенный до невозможности. Ненавижу его за это. Хотя... За это же и люблю".

"Она слишком безбашенная. Это из-за нее я сейчас сижу здесь, на жаре. Боже, я ненавижу ее. Но наверно за это я ее и люблю".

Стоял до изнурения жаркий августовский день. Сейчас, в три часа, наступил такой зной, что все, кто мог, прятались в тени или у воды. Только в одном небольшом уличном кафе, на самой жаре, сидели двое – смуглый темноволосый парень и высокая полная девушка с пепельно-белыми волосами. Им было плевать на пыль и невыносимое пекло вокруг. Они любили друг друга, и на тот момент это было самым главным. И все равно, что у них на двоих было только одно сердце и один эйдос.