Здесь. Начало октября
Светлана сидела в уютном ресторанчике и думала о своём. Раньше они с Антоном часто сюда приходили, но теперь ничего такого не будет. На душе было очень противно и тошно. После смерти Антошки ей было нужно уткнуться в чьё-нибудь мужественное плечо. Так хотелось, чтобы рядом был мужчина. Но те, кто её окружали, не могли её понять и утешить. Да и сама она не считала себя вправе показывать свою слабость.
В этот момент в ресторан зашёл Завулон. Света знала, что эта встреча абсолютно случайна, потому что Тёмный практически никогда не просматривал линии вероятности. Артур вошёл в холл, увидел Свету, но, видимо, не очень удивился. Он кивнул головой, таким образом здороваясь. Света ответила ему тем же. На этот раз Завулон был одет в джемпер и джинсы, что было для него очень и очень несвойственно. Только глаза не изменились – всё такие же грустные.
Светлая вернулась к своим размышлениям. Ей нужен был мужчина, но не чтобы заменить Антона, а чтобы уничтожить боль. Света вновь взглянула на Артура. Великая знала, что с Завулоном хочет переспать половина Дневного Дозора. И даже Ночного. Но у неё раньше не было подобных мыслей, а теперь, наверное, действовала боль. Или нет, она просто хотела, чтобы с ней побыл такой сильный мужчина, как он. В её жизни все жили за ней, как за каменной стеной, а теперь она хотела побыть на их месте. Светлана всегда любила Антона. Но для него она скорее была мамой, чем женщиной. Света влюбилась в мужчину, а только потом поняла, что в ребёнка. Впрочем, в таком отношении к ней она сама виновата. Ведь сама окружила Тошку слишком сильной заботой или даже опекой. Но любовь – страшная вещь. Светлая боялась признаваться себе в том, что хотела бы влюбиться в другого, пусть только на время. Но всегда об этом мечтала. Страсть – вот чего не было в их отношениях с Антоном. В мимолётных романах это и правит людьми, равно как и Иными. Именно этого ей хотелось раньше. Возможно, хотелось даже чего-то запретного, например, полюбить Тёмного. Как Ольга.
Светлана сама не заметила, как к ней подошёл Артур:
– Добрый вечер, Светлана.
– Здравствуйте, – сейчас меньше всего хотелось хамить.
– Сочувствую, –Тёмный поймал очень неодобрительный взгляд. – Простите, если хотите – я могу уйти.
– Не нужно. Останьтесь.
– Будете что-нибудь?
– Нет, спасибо.
– А я возьму, – Артур подозвал к себе официанта. – Виски, пожалуйста! Света – я могу так вас называть?
– Конечно.
– Света, не расстраивайтесь! Я понимаю, так глупо говорить. Но Антона уже не вернуть. Да, он был замечательным Иным, но его больше нет. А вы – прекрасная женщина и найдёте себе ещё мужчину. Да, это не перчатки, которые можно спокойно заменить, но нельзя жить прошлым! Вы отлично держитесь, но многие чувствуют, что вы скоро сломаетесь. Света, вы должны держаться! У вас дочь на руках осталась!
– Она уже сильнее меня, да и все понимает.
– Всё равно, у вас есть та, ради которой вы должны жить!
– Я не собираюсь с собой ничего делать.
– Это правильно. Вы не должны уходить в себя.
Сейчас Света не понимала ничего. С чего это вдруг Завулон стал таким добрым? Конечно, Антон был его любимчиком, но что-то тут не так…
– Светлан, вы не думайте, что у меня какой-то скрытый умысел. Я действительно сочувствую вам. Мне очень жаль вас, как женщину.
– Спасибо, но, к сожалению, я не могу вам верить.
– Да… Человеку верь наполовину, Светлому - на четверть, а Тёмному не верь вообще. Хотя вы мне уже доверились, не прогнав меня.
– Верите, нет? Сейчас мне меньше всего хочется конфликтов и склок. Очень одиноко.
– Может быть, поедем куда-нибудь – развеемся? – в это время Завулон допивал своё дорогущее виски.
– Меня пугают ваши предложения.
– Наслышаны про мой роман с Ольгой? Наверняка она рассказала… Не бойтесь, я не собираюсь с вами ничего страшного делать, просто оба немного успокоимся. У меня тоже неприятности. И не спрашивайте какие!
– Да я и не собиралась, – Светлана сказала это так тихо, будто оправдывалась перед Артуром. – Ладно, поехали.
…По всем правилам, за обед расплатился мужчина. Тёмный и Светлая вышли из ресторана. Рядом с ним был припаркован шикарный «Мерседес» Артура. Как истинный джентльмен, он открыл дверь для дамы.
– Куда поедем?
– Не знаю, вы же меня звали прокатиться – вы и решайте.
– Хорошо, я знаю одно такое место, – Артур взглянул на Свету и прочитал в её глазах, что ей все равно. Ей нужно только отдохнуть от своей боли и горя. Он сел за руль и тронулся с места.
* * *
Спустя какое-то время они приехали к набережной. Всё время поездки они молчали. Света не хотела говорить, и Завулон не доставал её своими разговорами.
– Что это за место?
– А разве оно вас не успокаивает?
Света посмотрела на Артура и вышла из машины. На улице пахло осенью, сыростью и рекой. Дул достаточно сильный ветер, и Света продрогла. Сзади к ней подошёл Артур и накинул на плечи куртку. И откуда она у него взялась? Он что, читает мысли?
– Здесь я навсегда потерял свою любимую женщину. Навсегда отпустил другую женщину, подарив ей счастье. С этим местом связано много чего не очень приятного, но почему-то оно всегда мне нравилось.
– Простите, что навела вас на грустные мысли.
– Вы ни в чём не виноваты. Я сам привёз вас сюда.
– Я могу задать вам очень личный вопрос? – в ответ Завулон кивнул. – Эти женщины, они были вам дороги?
– Это Ольга и Алиса.
– Простите меня…
– Ничего страшного. Я сам виноват, что сначала заводил женщин, а потом терял их…
Там. Начало мая
– Я люблю тебя, Иринка!
Звёзды перед глазами и бешеные удары сердца. Она, тринадцатая валькирия, вся поместилась в ладонях своего Иного – как ей и грезилось ещё давным-давно… Сколько лет она ждала этих слов – и ведь знала, всегда знала, что это так и есть. Но одно дело знать, а когда слышишь такое признание своими ушами – всё равно дух захватывает, в глазах темнеет и сердце вот-вот разорвётся от переполняющего счастья…
Ира вся стала – как амулет, как сгусток энергии, которую готова была отдавать без остатка Антону, раз уж он спрятал её на груди. Слушать его сердце, умирать и рождаться заново… Коснуться кожи, проникнуть в ауру возлюбленного… Думать, что ближе быть уже невозможно – и не понять, не заметить, как снова становишься своего роста и оказываешься лежащей на койке поверх одеяла. Даже холода при этом не почувствовать и миновать ощущение потери.
Его тепло по-прежнему оставалось с ней. Антон так и стоял на коленях у постели валькирии, его руки были у неё на плечах, его голова покоилась у неё на груди. Сейчас Ира впервые радовалась, что в райском лазарете, как и в обычнейшей земной больнице, выдают рубашки с глубоким вырезом и к тому же на несколько размеров больше, чем нужно. Потому что в эти блаженные минуты можно было даже не делать лишних движений, чтобы тепло, свет, радость шли напрямую, вместе с дыханием и касанием «кожа к коже»…
Валькирия гладила Иного по мягким волосам, кончиками пальцев проводила по его лицу. Сейчас совершенно не хотелось выспрашивать: «А давно? А всё ли время? А Света твоя как же?» Здесь, на небесах, всё это было неважно. Они остались только вдвоём, наедине со своими чувствами, теми, что перекипали через край, не замечая больше никаких преград. Да их и не было. Здесь и сейчас Ира и Антон уже принадлежали друг другу. Их скрывала от всего мира единая аура нежности, понимания и желания.
– Антош, я тебя тоже люблю! – валькирия поцеловала его сзади в шею. Осторожно провела ладонью по спине Иного под майкой. Услышала его прерывистый не то вздох, не то стон и шёпот:
– Ир, осторожнее, не спеши, а? А то, не дай Свет, будет как в прошлый раз!
– Да лишь бы тебе хорошо было… Делай ты со мной что хочешь!
– То-то и есть, что я так не хочу! Не Тёмный же я, чтобы питаться чужими страданиями! Я тогда, наверное, временно свихнулся!
– Да ладно, я сама тебя спровоцировала. Тем более если ты был один с того времени, как расстался со своей бывшей… Ладно, Антон, давай не будем… Хочешь показать мне небо в алмазах? Так вперёд и с песней! Я тебя вообще не трогаю! – она откинулась на подушку, завела руки за голову и закрыла глаза.
– Ну сейчас!.. Только дверь закрою каким-нибудь заклинанием посильнее, а окно, наоборот, распахну! У тебя тут дышать нечем!
– Не без того… А насчёт двери – я думаю, никто к нам вламываться не будет. По-твоему, ты просто так меня одну застал? Уже весь рай знает, наверное!
– И не собираются наказывать?
– А за что? Ты честно сюда ко мне добрался. Тебя, наверное, должны теперь из Иных двинуть в стражи и отправить нас с тобой куда-нибудь на базу поближе к грешной Земле… Вот увидишь. А кстати, если ты спешить не хочешь – может, мне помыться сбегать? А то я тут, честно сказать, в неприглядном виде… Сейчас вот ты пришёл – так хоть силы встать появились…
– Ир, я дверь уже запер… Давай я тебе сам помогу!
– Это как?
– А так. Вижу графин с водой, вижу тарелку… глубокую. Относительно. Сейчас у тебя в тумбочке пороюсь и, наверное, мыло найду… Будет тебе сейчас бассейн. Могу даже розочку туда ощипать, хоть, каюсь, и не я её сюда притащил… – Антон говорил всё это и одновременно действовал – практически одной силой взгляда. Явно рисуясь перед валькирией, левитировал тарелку, налитую водой почти вровень с краями, и не расплескал при этом ни капли.
Ира давно уже открыла глаза. Сидела на постели и смеялась. А в следующую минуту ей пришлось взвизгнуть. Иной поднял её на руки, и снова она не поняла, каким образом вся уместилась в его ладонях… Крошка-валькирия с писком цеплялась за пальцы Антона, но тот всё-таки окунул её чуть не с головой в импровизированный бассейн.
– Ну что ты делаешь, я ж теперь мокрая вся! Дал бы хоть раздеться…
– А смысл? Всё равно я тебя вижу через сумрак!
– Слушай, Городецкий, не хитри так примитивно! – Ира плеснула по воде одновременно рукой и крылом, вдруг переставшим болеть, прицельно направляя брызги Антону в лицо. – Здесь НЕТ сумрака! Сейчас вот стану опять нормального роста – и тоже тебя оболью!
Вместо этого, однако, она отплыла от его руки, с некоторым трудом выпуталась из мокрой рубашки и откинулась на спину, позволяя воде себя держать, а возлюбленному – смотреть…
ПОНРАВИЛОСЬ?КАЧАЙ ПРОДУ! |
