Грегори Хаус сидел у себя в кабинете, прилагая обычные - то есть вообще никаких - усилия, чтобы выглядеть по горло занятым, когда краем глаза он уловил размытый промельк белого пятна, и дверь отделения качнулась.
"Что ты делаешь завтра?" - Джеймс Вильсон успел задать вопрос прежде, чем дверь успела закрыться, а полы его халата перестали развеваться.
"Прослушивание на Кумире Америки*. Настоящая оргия разрушенной мечты. Питательный куриный бульон для темной стороны души".
"Настроишь ТиВо** на запись, - Вильсон говорил, чуть не пританцовывая. – Предлагаю великолепный сдвоенный сеанс в репертуарном кинотеатре Восточного Брансвика."
Хаус закатил глаза. Если ему придется высидеть до конца очередной фильм Хичкока в компании Вильсона, шепчущего приходящую в его голову чушь и успевающего сообщить ключевую фразу еще до того, как ее произнесет актер, обычной дозы викодина не хватит. Но в энтузиазме Вильсона все же было что-то заразительное. К счастью, Хаус имел опыт лечения инфекционных заболеваний. "А разве у тебя завтра не заседание правления?"
"Я послал свои сожаления. Важная загородная поездка." "Ты прогуливаешь уроки?" Это было интересно. Вильсона можно было, при случае, убедить слинять из больницы на пару часов, если он по уши зарылся в документы, но он никогда не пропускал официальных встреч. В особенности движущие карьеру заседания правления. "Ты ведь счастливый владелец всех фильмов Хичкока, когда-либо выходивших на DVD?"
"Еще не выпущены некоторые из ранних, – проинформировал Вильсон. - И речь не о Хичкоке. Это двойной сеанс Клинта Иствуда. Хороший, Плохой, Злой и Непрощенный". "Оба из которых выпущены на DVD. И почему ты не возьмешь их в прокате?" "Поскольку это не одно и то же. Я всегда хотел увидеть их на большом экране."
"Утверждаешь, что никогда не видел их в кинотеатре?" В это было трудно поверить. Вильсон был членом большинства кино-арт-галерей и репертуарных кино-клубов в округе и редко пропускал замеченный критикой фильм. Хотя их взгляды на большое кино, возможно, отличались — Хаус все еще поддерживал Эммануэль, незаконно обойденную комитетами кинопремий — но названные картины были бесспорно классикой жанра.
"Когда Хороший, Плохой, Злой вышел, я еще не родился," - уточнил Вильсон. Хаус ненавидел напоминания о том, что Вильсон застал только отблеск 60-ых. Это заставляло его чувствовать себя старым, вынуждая задавать себе вопрос, почему он был близок с тем, чей образовательный и культурный опыт формировался дискотекой. "Мы только что установили, что существуют такие вещи как повторный прокат. И даже ты был достаточно взрослым, чтобы добраться до него после выхода Непрощенного".
"Это был мой последний год в средней школе. У меня не было времени, чтобы дышать, и еще меньше, чтобы пойти в кино." "Почему ты не пригласишь жену? Как минимум в течение фильма тот незначительный факт, что она с тобой не разговаривает, пройдет незамеченным." "Джулия ненавидит вестерны. И насилие, так что пригласить ее безусловно было бы превосходной идеей." Вильсон подавленно пожал плечами. "Но если ты не хочешь идти, что ж, хорошо."
Он стал похож на ребенка, обнаружившего в конце концов, что Санта Клауса не существует. Хаус был доволен, что может, образно говоря, компенсировать Вильсону его несчастное еврейское детство. "Я никогда не говорил, что не хочу идти", - сказал он, когда больше не смог выносить фирменный вильсоновский взгляд брошенного щенка. - Но я нахожу необъяснимой эту брешь в твоем кинематическом опыте." "Ну ладно, хорошо, я рад, что у тебя теперь есть загадка, чтобы поломать голову." Он развернулся, чтобы уйти, плечи резко упали, и, хотя он бесстыдно переигрывал, Хаус сдался.
"Отлично. Я согласен." Этот подлый манипулятор все-таки вынудил его провести пять часов в темном кинотеатре, наблюдая за тем, как Клинт Иствуд стреляет в людей. Но он всегда был великодушным победителем.
"Ты покупаешь билеты. И поп-корн. И мятные леденцы. Я отвечаю за выпивку", - Хаус признал поражение, только чтобы сохранить поле для маневра.
"Невероятное расточительство," - Вильсон ворчал, но улыбался. "Мы должны выехать до шести. Если будешь хорошо себя вести, остановимся перекусить по дороге. Или я куплю тебе хот-дог в кинотеатре."
Хаус не мог решить, что привлекает его больше – разбросать объедки по всей машине Вильсона и понаблюдать, хватит ли того апоплексический удар, или незаметно подложить ему под руку вместо телефона свернутый в трубочку стейк или начос с жидким сырным соусом, который добавляют к заказу. Он решил не ограничивать свои возможности. "Я всегда веду себя хорошо", - запротестовал он и позволил себе улыбнуться, когда Вильсон вытаращил глаза и оставил кабинет с отступающей волной.
Вел он себя плохо — послал Чейза в клинику отрабатывать, потом вызвал доктора ПочувствуйтеСебяЛучше к себе в кабинет по больничному интеркому, и был уже готов оставить хорошее поведение, вернее то, которое понимал под своим хорошим поведением — но Вильсон все же притормозил около придорожной закусочной "У Венди" на Брансвик Пайк.
"Мне больше нравятся их салаты", - сообщил Вильсон, пока Хаус ныл, что он хочет пойти к "Королю Гамбургеров"***. "Решает водитель, так что перестань скулить."
Гамбургер он и есть гамбургер, а Хаус, прямо или косвенно, являлся лицом заинтересованным, но он был готов уступить Вильсону эту маленькую победу, пока не пришло время чили и картошки фри.
Они были поздними посетителями, а пробки были те еще, так что Вильсон нарушил собственный запрет на еду в автомобиле. Хаус любезно убрал купленный Вильсоном салат из цыпленка с мандарином, несмотря на протесты и уверения Вильсона, что он еще в состоянии это доесть. Но Вильсон даже ухом не повел, когда Хаус "случайно" разбросал по полу упаковку лапши: "Просто будь осторожнее с украшением".
"Вау", - выдал Хаус. "Это наконец случилось. Джулия начисто отрезала твои яйца".
Вильсон тяжело приподнял бровь — проделанное упражнение с очевидностью указывало, что он на волосок от срыва — и выхватил кусок цыпленка. "Возможно, я просто устал от игры в плохого родителя."
"Значит ли это, что ты собираешься накачать меня и сбросить на пороге у Кадди?"
"Меня чрезвычайно беспокоит, что ты подумываешь о Кадди как о материнской фигуре, поделился мыслями Вильсон. – прямо высокая греческая трагедия." Он наколол на пластмассовую вилку горку салата не отводя глаз от дороги.
"А я нахожу чрезвычайно беспокоящим, что ты заказал салат в забегаловке быстрого обслуживания. С какой стати?"
"Я мог бы не отвечать, но думаю, что это связано со словом "быстрого".
"Ага, да ты просто агитировал за этот салат," - Хаус уже добил свой чили и доводил до конца уничтожение картошки фри.
"Некоторым из нас при движении по трассе нравится следить за дорогой и держать на руле как минимум одну руку", - прокомментировал Вильсон, поглядывая вниз только для того, чтобы нацепить на вилку ломтик мандарина. "Безопасность прежде всего!" – с этим Хаус был согласен, в особенности потому, что это означало, что он может красть куски цыпленка, пока Вильсон добросовестно отдает свое внимание дороге. Он стащил маринованные огурцы из его гамбургера и шлепнул их поверх салата, хотя это уже было чересчур даже на его вкус.
К кинотеатру они прибыли, имея кучу времени на покупку билетов, хотя Вильсон все равно дергался и суетился, пока не получил их в руки, и расслабился только когда они вошли внутрь. "Попкорн", - сообщил Хаус, когда ему показалось, будто Вильсон намерен обойти ларек стороной. - Ты обещал мне попкорн." "Господи, ты только что поел!" - простонал Вильсон. - И я ничего тебе не обещал. Ты требовал." Он развернулся в его сторону и нахмурился.
Хаус привычно закатил глаза. "У тебя полно времени. Я найду для нас место, а ты достанешь еду." Он ободряюще подтолкнул Вильсона по направлению к прилавку. "Не беспокойся, ты не пропустишь трейлеры. И принеси мне колу!" – проорал он напоследок так, как будто они были в зале одни. Он нашел два места в правой части зала, зная, что Вильсон посмотрел бы сначала там, и вытянул в проходе ногу. ПОНРАВИЛОСЬ?КАЧАЙ ПРОДУ!
|
