Свет из-под ресниц
Автор: syrni4ek
Пейринг: Кэмерон/Чейз, Кэмерон/Хаус
Примечания: начало этой истории публиковалось в теме «Фест редких пейрингов», но появился этот раздел, и я решила опубликовать готовый фик здесь )))
Медленно просыпался погожий летний денек: приветливо светило солнце, теплый ветерок дружелюбно трепал шевелюры высоких деревьев, то и дело раздавалось беззаботное чириканье птиц. Однако окружающая идиллия совсем не трогала Кэмерон, мрачно шагавшую на работу. Секрет плохого настроения заключался во вполне очевидном факте: радостный день, суливший другим столько приятных минут, был вторником. «Да, совсем некстати», - скажет любой ответственный сотрудник любого крупного предприятия и будет иметь в виду начало рабочей недели. Но для Кэмерон стремительно наступающий вторник означал лишь то, что сегодня Чейз опять признается ей в любви и попытается пригласить ее на свидание.
Мечта большинства молодых и не очень молодых медсестер, врачей и уборщиц госпиталя оборачивалась для Кэмерон еженедельными неприятностями. Когда Чейз в первый раз сказал, что по-настоящему любит, да еще и преподнес букет, она была по-настоящему тронута. Все сложилось бы просто прекрасно, если бы Чейз не решил закрепить успех. На следующей неделе он возник перед Кэмерон с сияющей улыбкой и охапкой цветов вдвое больше прежней. Ничего не подозревающая девушка с радостью приняла подарок, наклонилась, чтобы понюхать бесподобные розы и… зашипела от боли! Ведь чем больше букет, тем больше вероятность того, что в нем окажется оса, которая может ужалить в нос. Все последующие дни Кэмерон пришлось ходить в ватно-марлевой повязке и уверять всех, что у нее простуда, и она не хотела бы никого заражать. Чейз страшно перепугался и решил загладить вину. В следующий вторник он остановил Кэмерон в коридоре, еще раз признался в любви и пригласил девушку своей мечты выпить чаю в пять часов вечера. Последнее реаниматолог почему-то считал исконной австралийской традицией. Затем, страшно смущаясь, Чейз достал из кармана маленький сюрприз – баночку конфитюра, который был призван подсластить причиненные Кэмерон неудобства. Однако воспоминания об осах были столь сильны, что Кэмерон и след простыл прежде, чем Чейз успел сообщить, что конфитюр «малин…».
Все же, несмотря на некоторые промахи, ухаживания Чейза были бы очень милыми, если бы его не терзали черные подозрения, что Кэмерон неравнодушна к Хаусу. Чейз все время стремился доказать, что он не хуже своего начальника и не всегда достигал задуманного. Вспомнив, что Хаус катал Кэмерон на мотоцикле, Чейз собрался повторить удачный ход. Поскольку мотоцикла и реаниматолога не было, он предложил Кэмерон отвезти ее домой на велосипеде. Чейз с гордостью выдал девушке шлем, но, к сожалению, забыл положить на багажник подушку; и для создания романтической обстановки поехал через парк. После получасового петляния по гравиевым дорожкам на работу несколько дней пришлось ездить на метро – там можно было стоять, не привлекая лишнего внимания. В следующий вторник Чейз пригласил Кэмерон в парк аттракционов. Сладкую вату он, к невероятному облегчению Кэмерон, покупать не стал, но потащил ее на колесо обозрения: маленькая кабинка, только он и она, и еще огни далеко внизу… Кэмерон страшно боялась высоты. Поэтому она постаралась как можно крепче зажмурить глаза и не думать о том, как кабинка медленно ползет вверх… «Ой, посмотри – вон наш госпиталь!» - Чейз теребил Кэмерон за плечо. «Да? Как здорово…», - протянула она и чуть приоткрыла один глаз. То, что она увидела, заставило ее желудок сделать сальто. А вот Чейз был в восторге: «Интересно, можно увидеть наши окна?» - он перегнулся через перила. Кэмерон содрогнулась: ботинки Чейза болтались прямо перед ее носом, а вдруг голова у него все-таки тяжелее, чем ноги? Хорошо, что через пару минут кабинка двинулась вниз, и очень скоро Кэмерон на негнущихся ногах отправилась домой…
Короче, не было ничего удивительного в том, что Кэмерон терзали не самые приятные предчувствия. Прятаться было бесполезно, поэтому Кэмерон мужественно толкнула дверь офиса… И перед ней тут же вырос сияющий Чейз.
«Привет! Сегодня вторник! Так что принимай уверения в вечной любви и верности!»
«Спасибо, Чейз! Я…»
«А чтобы они не казались голословными, я приглашаю тебя на ужин! Завтра в 7 часов!»
«Чейз, это очень мило, но я… не могу. Я обещала одной подруге, что мы посидим завтра в кафе…», - пролептала Кэмерон. Лицо Чейза померкло.
«Подруга не может подождать до четверга? Встречайтесь хоть каждый четверг… или в любой другой день, только оставь завтрашний мне…»
«Но я уже обещала…»
«Все ясно, ты просто не хочешь меня видеть!» - что-то в тоне Чейза Кэмерон не понравилось, сейчас он начнет…
«Хауса ты сама заставила себя в ресторан вести! А со мной идти не хочешь! Ну что ты в нем нашла такого, чего нет во мне?»
«Ну…», - Кэмерон неожиданно растерялась. Все было настолько очевидно, что и объяснить это оказалось трудно. «Он умный…»
«Я тоже - не дурак!» - выпятил нижнюю губу Чейз.
«У него крыса есть!» - Кэмерон начинала злиться, поэтому называла первое, то приходило в голову.
«А у меня в детстве спаниель был, он больше крысы», - не унимался Чейз.
«Он выше ростом», - продолжала настаивать Кэмерон.
Чейз какое-то время продолжал стоять с открытым ртом, подбирая более весомый аргумент. Кэмерон уже решила, что сегодняшнюю схватку она выиграла, но тут хирург изрек:
«У меня ресницы длиннее…»
Кэмерон на мгновение замерла, подыскивая убийственный контраргумент… Чейз в ужасе зажмурился в ожидании того, что его сейчас будут бить, возможно, даже ногами… Однако ничего подобного не произошло. Вместо удара он неожиданно ощутил резкую боль в правом глазу.
«Ау!» - вскрикнул несчастный реаниматолог и немедленно раскрыл глаза. Его затуманенному слезами взору открылась странная картина: Кэмерон крепко держала в руке невесть откуда взявшийся пинцет и энергично запихивала в прозрачный пакетик только что выдранную у Чейза ресницу.
«Ты… чего?» - икнул он.
«Посмотрим…» - протянула Кэмерон, сосредоточенно вглядываясь в пакетик, и стремительно вышла из кабинета.
«Куда это она?» - расстроился Чейз, вспомнив об ужине и ресторан, но тут же мудро рассудил: «Кто этих женщин поймет…» После рождения столь весомой мысли он вздохнул, огляделся и направился прямиком к белой доске: уж больно хотелось записать на ней маркером пару болезней. Надо было торопиться, ведь их нужно было потом тщательно стереть, пока Хаус не пришел.
Между тем, ответ на вопрос Чейза был довольно прост: Кэмерон вихрем ворвалась в лабораторию и плюхнулась на стул перед микроскопом. Девушка во всем любила точность и ясность, поэтому ресницу ухажера следовало аккуратно измерить, а потом сравнить с ресницей Хауса. Осуществив первую часть плана и записав все результаты в отдельный компьютерный файл, Кэмерон решительно приступила ко второму этапу своей исследовательской работы.
Уже через полчаса она поняла, что столкнулась с поистине сложной задачей. Ну, нельзя же было, в самом деле, просто подойти к начальнику и выдрать у него ресницу! Он же не Чейз, и даже не Уилсон… Проанализировав все возможные варианты, Кэмерон выбрала самый действенный: запастись терпением и ждать удобного случая. А чтобы его не пропустить, она старалась глаз с Хауса не сводить. Через некоторое время даже привыкший к чрезмерному вниманию своей подчиненной диагност начал посматривать на Кэмерон с подозрением: Кэмерон не только ни на шаг от него не отставала, но даже в мужскую уборную на диффдиагноз зашла, от чего раньше из принципа отказывалась.
Желанный случай представился в столовой, куда Кэмерон, разумеется, увязалась вслед за Хаусом. Покорно заплатив за обед начальника, она расположилась напротив него за столиком и… увидела то, что заставило ее подпрыгнуть. Одна из ресниц Хауса решилась покинуть свое законное место и мирно покоилась на его левой щеке. Стараясь не спугнуть удачу, Кэмерон уткнулась в тарелку, но вскоре не выдержала и сияющей улыбкой протянула руку к лицу великого диагноста.
«А у Вас ресница к щеке прилипла», - пропела Кэмерон сладким голосом, настолько непривычным, что у Хауса волосы на голове зашевелились, и прежде чем он смог прокомментировать произошедшее, она сняла вожделенную ресницу с его щеки.
«В лабораторию! Немедленно!» - стучало у Кэмерон в голове. Она уже собиралась вскочить со стула, но в следующий миг сильная рука перехватила ее запястье. У Кэмерон мурашки побежали по телу, ведь рука принадлежала Хаусу. Поймав ее испуганный взгляд, диагност неожиданно мягко произнес: «Раз ресница выпала, надо загадать желание…»
«Какое?» - сердце Кэмерон, вопреки всем законам анатомии, перекрыло дыхательные пути и не желало пускать ни капли воздуха в легкие.
Хаус на миг задумался, а потом осторожно дунул… Ресница плавно вспорхнула с пальца Кэмерон и унеслась в неизвестном направлении. «А такое: чтобы ты перестала за мной ходить, наконец!» - изрек Хаус и с самым довольным видом отпустил руку Кэмерон.
Переживая ужас случившегося, Кэмерон медленно поднялась: досада на Хауса, который всегда все замечал, и, главное, утрата драгоценной ресницы, жгли ее сильнее, чем давешнее прикосновение к запястью.
«Не дождетесь!» - отчеканила она, - «Потому что, во-первых, Вы не угадывали, на какой щеке была ресница и, во-вторых, произнесли желание вслух! Так оно не сбудется!» Затем она резко развернулась и зашагала прочь под удивленным взглядом начальника.
Добавлено (06.12.2008, 22:29)
---------------------------------------------
Кэмерон пребывала в прескверном состоянии духа. Она привыкла доводить все до конца, будь то семейный скандал или анализ крови пациента, который уже выздоровел и ушел домой, а изворотливый Хаус все никак не давался в руки. Она ловила каждое помаргивание начальника в надежде, что одно из век неприступного диагноста сжалится над несчастной девушкой и одарит ее столь желанной ресницей. После второго диффдиагноза, который Кэмерон провела в молчаливом разглядывании лица шефа, даже Форман забеспокоился: может, неврология?
За два часа до окончания рабочего дня Хаусу, наконец, удалось улизнуть от надзора подчиненной: он отправил Кэмерон делать пациенту биопсию, а сам пошел в гости к Уилсону (Хаус имел все основания подозревать, что онколог захватил из дома блинчики собственного приготовления).
Иногда нам кажется, что удача повернулась к нам своей самой неприглядной частью и мир настроен против нас, однако в следующий миг все может чудесным образом измениться. Кэмерон довелось убедиться в правомерности этой истины, когда она час спустя влетела в кабинет Хауса, ожесточенно шелестя результатами анализов. О присутствии шефа на рабочем месте свидетельствовал лишь его пиджак, небрежно брошенный на спинку кресла. Если бы Кэмерон знала какое-нибудь неприличное слово, она произнесла бы его про себя, а, может, даже и вслух. Порывшись в запасах медицинских терминов, скопившихся в голове за долгое время учебы и не найдя выражения, способного со всей полнотой описать вероломство начальства, она вздохнула и повернула к выходу, чтобы приступить к поискам Хауса по всем этажам клиники, включая повал и крышу. Однако в последний момент что-то заставило ее остановиться, осторожно повернуться и медленно подойти к рабочему столу диагноста. На левом лацкане пиджака… покоилась ресница! Настоящая ресница! Ресница Хауса! Кэмерон тонко и совсем несолидно взвизгнула от восторга, но тут же взяла себя в руки и, подобно охотнику, склонилась над пиджаком. Тщательно рассчитанным плавным движением она занесла пинцет над ресницей, а затем стремительно подхватила ее и одним махом отправила в пластиковый пакет, боясь, что даже отпавшие части тела Хауса могут сохранять часть его коварства и мешать другим людям в осуществлении их достойных замыслов. Через минуту Кэмерон уже сидела над микроскопом в лаборатории.
Чейз также провел этот день в тревогах и волнениях. Его самые серьезные опасения, наконец, нашли подтверждение: Кэмерон все-таки больше нравился Хаус. Реаниматолог наблюдал за тем, как она внимательно смотрит на начальника, ловит малейшее изменение выражения лица, не отстает от него ни на шаг, и к вечеру мог точно сформулировать свое впечатление от увиденного: он расстроился и обиделся. Поэтому, когда Чейз встретил Кэмерон в коридоре, он постарался пройти мимо с самым независимым видом. Какого же было его удивление, когда он почувствовал, что кто-то больно схватил его за локоть и потащил в обратном направлении. Еще через мгновение он увидел, что это Кэмерон, а через минуту она втолкнула его в подсобку, вошла сама и плотно прикрыла дверь. В помещении было темновато, и Чейз не мог разглядеть выражения лица возлюбленной. Он видел лишь, как блестят ее глаза, вот только не взялся бы определить, от гнева они блестят или от нежности. Так и не разрешив загадки, он благоразумно отступил за корзину со старыми бумагами. Тут Кэмерон сделала совсем странную вещь: она вытащила из кармана какие-то полиэтиленовые пакетики, помахала ими перед носом ухажера и прошептала что-то непонятное: «У тебя длиннее…»
Сообразить, что означали эти слова, Чейз так и не успел, потому что Кэмерон, с силой отпихнув стоявшую между ними корзину, повисла у него на шее и запечатала недоуменно раскрытый рот возлюбленного страстным поцелуем. «Кто этих женщин поймет…» - уже в который раз подумал Чейз и решил просто порадоваться своему счастью.
«Решили обсудить результаты биопсии?» - Кэмерон и Чейз вздрогнули от неожиданности и обернулись к двери. В проеме, небрежно прислонившись к косяку, стоял Хаус и разглядывал их с нескрываемым интересом.
Чейз похолодел, перед его внутренним взором в мгновение ока пронеслась вся его короткая, но прекрасная жизнь. Вспомнив радость, которую он испытал, когда на скопленные карманные деньги купил сахарную вату и прокатился на лошадке в парке развлечений, и вкусное жаркое, которое готовил повар в семинарии, реаниматолог обреченно вздохнул… И с ужасом осознал, что Кэмерон все еще сжимает его в объятиях и вовсе не собирается отпускать. Между тем, она со скучливой усталостью посмотрела на Хауса и спокойно произнесла немыслимую чушь, которая повергла Чейза в шок: «Нет. Результаты распечатаны и лежат на Вашем столе. А сейчас оставьте нас, пожалуйста, Вы нам мешаете».
Похоже, наступила та великая, уникальная, неповторимая минута, в которую чувства диагноста и реаниматолога, наконец, полностью совпали. Кэмерон даже отпустила Чейза, чтобы полюбоваться, как челюсть Хауса меланхолично, как в замедленной съемке, ползет вниз. Впрочем, он быстро овладел собой, и превратил гримасу растерянности в эффектный зевок: «Ну, ты же знаешь, как мне скучно одному, без вас, ставить людям диагнозы. А когда мне скучно, я начинаю развлекаться. А когда я развлекаюсь, пациенту приходится совсем плохо, он может даже умереть».
«О, я уверена, Форман будет рад составить Вам компанию. А мы лучше останемся здесь», - прищурилась Кэмерон.
«И ты предпочтешь обществу самого несносного в мире шефа объятия самого бездарного представителя породы кенгуру?» - Хаус весело подмигнул покрасневшему Чейзу.
«Чейз – не кенгуру! То есть, не бездарный!» - выпалила Кэмерон, - «И вообще, у него ресницы длиннее, чем у Вас!»
Со вторым ударом великий диагност справился гораздо лучше: только брови слегка подпрыгнули, а нос предательски шмыгнул. «Ты хочешь сказать, что выбираешь себе партнеров для… хмм… постановки диагнозов по длине… ресниц? Интерееесно…» - протянул он и с нескрываемым восхищением взглянул на Кэмерон. Девушка гордо встретила его взгляд и с вызовом сложила руки на груди.
«Очень интересно… И что, у него ресницы действительно длиннее?»
«Да, у меня все измерено и подсчитано!» - Кэмерон вновь выудила из кармана пластиковые пакетики и протянула их Хаусу с таким видом, будто это была решающая улика в деле о похищении золотого запаса США. Хаус мельком взглянул на них и усмехнулся с видом адвоката, которому по силу вытащить из тюрьмы самого убийцу Джона Кеннеди.
«Дорогая, я ценю твои усилия, но ресница в пакетике явно не моя…»
«Как же, Ваша!» - прошипела Кэмерон с презрением, но уверенности в ее голосе явно поубавилось.
«А вот и нет!»
«А вот и да! Чем Вы докажете, что она не Ваша?»
«Посмотри в мои глаза, они не смогут тебе солгать!» - с жаром произнес Хаус и даже наклонился поближе к Кэмерон. Заметив скептическую гримасу, вызванную последней фразой, он хмыкнул: «Ну, по крайней мере, на этот раз…»
Кэмерон знала, что сейчас произойдет: ей придется посмотреть Хаусу прямо в глаза. Каждый раз, когда это происходило, она испытывала… Нет, это простыми словами не опишешь… Короче, что вы почувствуете, когда с размаху плюхаетесь в синее-пресинее море, погружаетесь на самую глубину, а когда вам кажется, что вы сейчас окончательно и бесповоротно задохнетесь, каким-то чудом удается вынырнуть на поверхность и приходится еще какое-то время бултыхаться кристально чистой и холодной как лед воде? Именно это сейчас ожидало Кэмерон, и она, набрав в легкие побольше воздуха, подняла глаза. Все-таки опыт – вещь бесценная, поэтому уже через минуту (а раньше-то проходило не меньше четверти часа!) Кэмерон была способна сосредоточиться на ресницах начальника. Они были темными, и длинными, и пушистыми, и чуть загнутыми кверху, и… длинными? Девушка в недоумении открыла рот. Ресницы Хауса были явно длиннее той, которую она недавно сняла с его пиджака.
Убедившись, что Кэмерон как следует все разглядела, Хаус удовлетворенно выпрямился и с наслаждением заморгал.
«Но… А чью же ресницу я сняла с Вашего пиджака?» - тихо спросила она.
«С пиджака? Почему я раньше не слушал маму, которая учила не разбрасывать вещи, где попало?» - к Хаусу вернулась вся его самоуверенность. «Это ресница Уилсона, дорогая!»
«Уилсона? Но как она туда попала?» - Кэмерон продолжала вяло сопротивляться.
«Ну, видишь ли, я заглянул к нему, чтобы поесть блинчиков, и выяснил, что у него пес умер. Замечательная была собака… Я с ней тоже был знаком. Лично. Вот мы и сидели, вспоминали былые времена. Уилсон плакал у меня на плече, а утешал его, как мог! А потом вернулся к себе, оставил пиджак сушиться на кресле и отправился к Кадди, чтобы она разрешила нашего пациента вырубить ненадолго, а то достал он меня со своими жалобами», - с удовольствием поведал Хаус.
«И что, разрешила?» - спросила Кэмерон подозрительно ровным голосом.
«Конечно!» - усмехнулся диагност, но в следующий миг внимательнее вгляделся в лицо подчиненной: оно было до странности бесстрастно, а взгляд и вовсе остекленел.
«Тогда я пойду, сделаю ему укол», - так же ровно произнесла она, и медленно направилось к выходу их подсобки.
Чейз и Хаус остались вдвоем. Не произнесший до сих пор ни слова реаниматолог со страхом уставился на начальника. Хаус какое-то время оценивающе его разглядывал, а потом задумчиво произнес то, что заставило Чейза окончательно смутиться: «Ндаа… А ресницы у тебя и вправду длинные… Надбавку тебе повысить, что ли?»
«За то?» - спросил Чейз и захлопал своим неожиданно открывшимся достоянием.
«За что – за что… За красивые глаза!» - хмыкнул Хаус. А потом вдруг рявкнул так, что реаниматолог подскочил: «А вот если немедленно не догонишь Кэмерон – уволю! А то она этого беднягу действительно вырубит!»
В следующий миг Чейза и след простыл, а Хаус наклонился, подобрал с пола пакетики с ресницами, которые в рассеянности уронила Кэмерон, еще раз внимательно посмотрел на них, потом, фыркнув, смял и выбросил в поваленную на бок корзину для бумаг. Затем он вышел из подсобки и тихо закрыл за собой дверь.
|
