- Что ты тут делаешь? – убитым голосом спросила она. Его появление не было неожиданностью, можно сказать, она с нетерпением этого ждала, но от этого ей стало только больнее. Всю неделю она не находила себе места. Не видела ничего вокруг. Не глядя, подписывала какие-то бесполезные, ненужные документы. Часами сидела, уткнувшись невидящими глазами в монитор своего компьютера. Все казалось серым, бессмысленным. Любой, кто отваживался появиться в ее офисе, с ужасом стремился поскорей сбежать, так как там была не Кадди. Не их начальница. Там была женщина, потерявшая собственную жизнь, потерявшая все, ради чего существовала на этом свете.
Сердце уже не болело. Казалось, оно больше и не билось вовсе. В нем было просто пусто. Хотя нет. Вместо сердца в груди у нее теперь красовалась зияющая тьмой дыра …
- Хотел узнать, как ты справляешься… - спокойным голосом произнес он. До сих пор ему, вроде бы, было хорошо. Боль давно уже отступила, и у него возникло желание увидеть ее. Увидеть ее теперь, когда он перестал воспринимать все в угрожающем свете, когда сумел избавиться от своих страхов. Ему хотелось видеть ее счастливой.
- Справляюсь? Я не справляюсь, я уже раз пятнадцать думала о том, чтобы пустить в доме газ… Я не могу так жить… - она закрыла лицо руками и начала всхлипывать, по-видимому, не в первый и не в последний раз за этот вечер.
- Тебе только кажется, что все так плохо. Пройдет время и…
- Заткнись! – моментально перебила она его, - Я понимаю, что у тебя наступило законное облегчение, делай, что хочешь, прыгай, бегай, летай… Только прошу, не будь эгоистом, хоть раз в… - ее голос сам собой оборвался, и тут же последовали мучительные рыдания.
В груди снова что-то сильно щелкнуло, настолько больно, что она с трудом сделала два шага назад, чтоб прислониться к стене. Все тело пронзала невыносимая дрожь, тошнота подступала с новой силой, и казалось, вот-вот она задохнется. Она не понимала, отчего желудок резало тысячами крошечных стеклышек, отчего все внутри переворачивалось. Она не понимала, почему не могла спать, не понимала, кто эта женщина с красными глазами и опухшим от слез лицом, появляющаяся периодически в зеркале в ванной. Она не понимала, куда исчезло все, что когда-либо так сильно интересовало ее.
И он чувствовал это. Он понимал ее.
- Ты не одна, - случайно вырвалось у него.
Лиза подняла лицо к потолку, пытаясь задержать дыхание и не подпустить очередной комок к горлу.
- Ты уверен?
- Да, теперь да… - Хаус сказал это искренне, пожалуй, впервые, - На самом деле, ты никогда не была одинока.
- Как ты можешь сейчас это говорить??? Я пытаюсь! С трудом, но пытаюсь пережить это! Забыть все, что произошло! И чем дальше, тем больше понимаю, что вообще ничего не хочу! Все потеряло свой смысл, если он когда-либо вообще и был… Я не могу жить без… - она перевела дыхание, - Ты себе даже не представляешь, сколько лет подряд я уверяла себя в том, что у меня прекрасная жизнь, что я счастлива. Еще в институте, когда подруги всюду приглашали меня с друзьями на вечеринки, я шла с неохотой. Мне было проще и даже приятнее прочитать какую-нибудь книгу. Но я шла у них на поводу, делила с ними их крошечные радости, и в тайне мечтала о другой жизни. Я тогда даже не представляла, что из таких вот, казавшихся крошечными, радостей, складывается НАСТОЯЩАЯ жизнь! Я гналась за карьерой, мечтала о чем-то, что могло бы изменить этот мир, я жила в сладком забвении оттого, что могу быть полезной кому-то. Но, черт возьми, я приходила домой и расклеивалась! Иногда часами плакала просто так, потому что у меня никого не было! Подруги еще больше подначивали: «Тебе пора бы уже завести семью, а то, как это так? Красивая, успешная женщина и даже мужика нет!» Мне казалось, что придет когда-нибудь мое время. Казалось, что есть еще надежда. Но, Боже мой, ты постоянно был рядом! И без конца лишал меня любой, даже крошечной возможности стать счастливее! Иногда мне дажеказалось, что ты делаешь это не просто так! Что что-то еще может измениться, даже между нами! И, признаюсь, я часто думала о тебе! Ты злил меня с тех самых пор, как мы только познакомились. Ты безумно меня раздражал, но при этом… Я постоянно о тебе думала. Но время становилось все более безжалостным, и я думала, что мое одиночество сделает из меня параноика. И мысли о тебе посещали все чаще…И жизнь свою я ненавидела все больше…
- Лиза, - в его голосе неожиданно для него самого появилась нежность. Она внимательно посмотрела на него, стараясь совладать с дыханием. Если бы он знал, как сильно ей сейчас снова хотелось прижаться к его телу, ощутить вкус его мягких губ… Если бы она знала, как сильно ему сейчас хотелось снова прильнуть к ней, просто обнять, почувствовать на своей шее ее теплое дыхание, чувствовать трепетание ее любящего сердца. Хаус сделал всего один шаг навстречу к ней.
- Почему все так изменилось, - задыхаясь, произнесла она.
- Прости меня… - приглушенно ответил Хаус, осознавая свою беспомощность. Он чувствовал теперь все, что чувствовала она. И несмотря на отсутствие физической боли, его уничтожала ее боль.
- Всего неделя, Хаус… Одна неделя и ты…
- Я так отдалился, что ты перестала называть меня по имени? – удивился он, - Или это очередной твой способ спрятаться от себя?
- Мне просто больно произносить твое имя, - опустив голову, сказала Кадди, чувствуя, как новый комок подступает к горлу. Живот разрывался, а в груди что-то сильно давило. Руки немели, ног она вообще не чувствовала.
- Эта неделя была тяжелой, но… Ты должна знать, что ты не одна, - он не мог найти подходящих слов. Их просто не было сейчас.
- Перестань это повторять! Когда ты пришел в тот раз ко мне… Я возненавидела тебя больше, чем когда-либо! Но и… Полюбила так сильно, как никогда еще не любила тебя. Ты вернул меня к жизни, я обрела надежду… Благодаря тебе… Если б я только знала, что та неделя счастья будет стоить мне такого ада теперь, - Лиза зажмурилась, и слезы вновь хлынули из глаз, все внутри разрывалось, ей почему-то так сейчас хотелось причинить ему боль, но теперь это было уже не в ее силах, потом она сделала глубокий вдох, чтобы унять свое желание кричать, плакать, - Практика показывает, что боль, нанесенная тобой, никогда не дает облегчения.
- То есть, ты меня обвиняешь в случившемся??? – он уже хотел было возмутиться.
- Нет, прости… - она казалась ему такой слабой, такой беззащитной, такой желанной, еще немного, и он обязательно обнял бы ее, прижал к себе и нежно гладил бы ее голову, пока она тихо плакала бы у него на груди, - Я не знаю, как я смогу это пережить.
- Хочешь, благословлю тебя на брак с Уилсоном?
- Может, сразу с Катнером? Он моложе, я буду меньше беспокоиться за его жизнь.
- Да хоть с тем десятилетним парнишкой, которого я вылечил месяц назад! – они оба засмеялись. И этот смех мгновенно превратился в некий гул в их памяти, расплывающийся от бьющих многочисленными хлыстами воспоминаний о том, как когда-то существовала надежда…
- Даже не верится, что все это правда! – вздохнула Лиза, - Не верится, что ты здесь… Я не видела тебя с того дня… И думала, ты больше не придешь.
- Я не мог тебя оставить… - страх и вправду совсем отступил. Хаусу было жалко только ее, и одновременно он ненавидел себя за то, что позволил ей теперь страдать.
- Черт возьми, где ты был всю неделю???
- Сам не знаю. Я не могу адаптироваться к тому, что вижу. Я не знаю, почему все это происходит.
- И что, ты всегда будешь здесь? – с едва уловимой надеждой в голосе, произнесла она.
- Я не знаю… Я не хочу тебя долго мучить.
- А я не знаю, как справлюсь без тебя… - Лиза покачала головой, тяжело вздохнув. Буря внутри немного утихла, но его присутствие все равно не давало покоя. Она не верила происходящему, думала, что сходит с ума, что ей это снится в глубоком, болезненном сне.
- Ты скоро забудешь обо мне… Время теперь играет не в мою пользу.
- Я никогда не смогу тебя забыть, - всхлипывая, буркнула она, бросив на него раздраженный взгляд.
- Тебе нужно больше есть.
- О, ну конечно! Теперь я могу не думать о своей фигуре. Теперь ее просто некому будет комментировать.
- Я не это имел ввиду. Ты забудешь меня, - Хаус хотел добавить еще что-то, в чем был теперь абсолютно уверен, но решил, что сейчас это не самое подходящее время. Решил, что она должна узнать сама обо всем. Если б она только знала, как он переживал за нее! Как ему было теперь страшно. Если б он мог, провел бы вечность рядом с ней, только бы не видеть ее страданий, только бы не видеть ее слез.
- Это выше моих сил! Я помню все… Все, что произошло неделю назад. Помню это так четко, будто это было сегодня утром. Эти сцены стоят у меня перед глазами.
- Я тоже помню… Верней, все было странным… Я не понимал тогда, почему ты плачешь, не понимал, почему у меня не болит нога, и почему так резко болело сердце. Не понимал, почему лежу в палате, почему вокруг меня носятся какие-то мужики. Не понимал, что там делал Катнер с дефибриллятором. Я не понимал, почему ни с того ни с сего оказался у тебя дома… До сих пор… Ты звала меня тогда… Как и сейчас… Тебе было больно. Я знал об этом… И я не мог не прийти… Я по-прежнему здесь только для тебя…
После его слов ее словно бы пронзил безжалостный разряд. События того дня пронеслись у нее перед глазами с угрожающей скоростью и ее словно покинули последние остатки сил. Лиза закрыла глаза и беспомощно сползла по стене, приземлившись на холодный пол. Невыносимая слабость разлилась по всему телу. Ей вдруг захотелось, чтобы он ушел, оставил ее одну… Навсегда… Почему-то ей необходимо было избавиться сейчас от тонюсенькой ниточки, до сих пор связывающей их души…
- Я никогда не смогу привыкнуть к тому, что тебя нет… - сквозь зубы выговорила она, борясь с дикой болью в желудке, - Черт меня дернул позвонить тогда тебе. Если бы я так не волновалась из-за жизни твоего пациента, то не потеряла бы тебя…
- Вот видишь, а я давно говорил завязывать гоняться за мной, - усмехнулся Хаус, сделав еще один шаг навстречу ей. Лиза поджала губы и, покрутив головой, уставилась на свои пальцы и начала их судорожно заламывать.
- Каждый день я захожу к тебе в кабинет, по инерции, жду, что ты окажешься там и снова будешь спорить со мной. В клинике нет ни единого такого места, что не напоминало бы о тебе. Я даже не могу разговаривать с подчиненными, не могу брать пациентов. Как только вижу их, любое слово, любой их жест так или иначе напоминает о тебе. Каждое мгновенье, проведенное в больнице, вызывает у меня с великим трудом преодолеваемое желание вколоть себе какое-нибудь снотворное. Я без конца чувствую, что ты все еще там, прячешься от меня, как обычно. Может, мне просто хочется, чтобы это было таковым. Но… - она набрала воздуха в грудь, чтобы совладать с собой, - Клянусь, что вижу твой силуэт по несколько раз на дню среди толпы пациентов, докторов, людей, совершенно ничего не значащих для меня… И мне кажется, что вот-вот догоню тебя, и ты обернешься, и ляпнешь опять что-нибудь оскорбительное…
- Ну, с этим могу помочь тебе хоть сейчас, для меня это никогда не было проблемой, - хриплым голосом буркнул Хаус, стараясь улыбаться, после чего отвел взгляд и добавил, - Никогда и не будет…
Лиза с мучительным стоном опустила голову… Все происходящее сейчас было таким странным, таким невнятным, безжалостным… Его присутствие угнетало… Ровно как и заставляло думать о нем, вспоминать время, когда любое его замечание, обращенное к ее юбке, кофточке или другому иному предмету лизиного гардероба, лелеяло ее самооценку, а от этого делало ее заметно счастливее. Теперь же ничего этого уже никогда не повторится… Он не вернется, не заглянет без стука в ее офис, не подойдет к окну ее дома, не будет угрожать ее карьере, не будет бегать от нее по всей клинике, не будет должен ей рабочих часов, не будет делать столько всего противозаконного и абсолютно неэтичного, отчего жизнь ее становилась последние 12 лет невероятно яркой, красочной… Удивительно, как ему удавалось скрашивать ее серые будни? Как все это время он ловко делал ее одновременно такой беспомощной перед ним и одновременно такой счастливой?..
Хаус тихо подошел и опустился на пол рядом с ней. Ему хотелось быть рядом. Хотелось согреть ее. Хотелось проникнуть в нее и биться за ее почти остановившееся сердце, только бы не дать ей сломаться… Только бы не потерять ее теперь…
- Я скучаю по тебе, Грег, - она подняла голову и заставила-таки себя посмотреть в его родные глаза. Он казался таким теплым, таким близким и в то же бремя беспощадно отдалявшимся с каждой последующей минутой, что она жила в мире, где нет гениального грубого диагноста по имени Грегори Хаус.
- Прогресс! Говорил я тебе, пройдет время и тебе станет легче.
- Не начинай опять! Знаешь же, что мне и без того тяжело, так потрудись не напоминать!
- Что, забыла, как я тащусь, когда ты бесишься? – его голос казался более нежным, при всей своей злорадности, - Ужасно хочется довести тебя опять до такого состояния.
- Вспомнить старые добрые времена? – Лиза сумела даже состроить вымученную улыбку специально для него.
- Блин, ну прошла же всего неделя! Ну какие старые?
- Но ничего уже не вернуть, все в прошлом, тебя нет…
- Пока я еще здесь, я не смогу оставить тебя сейчас. В любом случае, я буду жив в твоих воспоминаниях…
- Спасибо. Только чем больше ты тут находишься, тем больше меня посещает чувство, что я схожу с ума.
- А я и не сомневаюсь! Это нормально, мне самому пришлось уйму времени потратить на то, чтоб осознать…
- Только не произноси этих слов! – она резко оборвала его, боясь услышать то, отчего до сих пор тошнота подступала к горлу.
- Все, что пожелаешь, знаешь же, что все только для тебя… А мне поему-то кажется, что я до сих пор рядом потому что ты не можешь меня отпустить…
Лиза возмущенно посмотрела на него и уже собиралась отрицать его точку зрения, как Грег вдруг впервые за все время их общения пошел на то, чтоб сгладить углы…
- Или мы оба не можем отпустить друг друга. Признаюсь, я не знаю, что будет дальше… Со мной, с тобой… С нами… Наверно, длительность моего пребывания рядом с тобой зависит от того, насколько сильно мы сами этого хотим. Да и вообще, ты видишь, слышишь, чувствуешь меня… А это о многом должно говорить. Мы просто были очень близки друг другу.
- Может быть…
- Особенно той ночью… - произнес Хаус и мягко улыбнулся ей, отчего по телу Лизы разлилась приятная дрожь.
- Я помню, как пошла на кухню заварить себе чая и поняла, что ты еще не ушел…
- После твоего поцелуя я с трудом передвигался, не смог забросить ногу на мотоцикл, меня парализовало, - рассмеялся Грег, - Поэтому я еще минут пятнадцать терся там у порога, ждал, что ты почувствуешь меня и откроешь… И ты открыла…
- Волшебная была ночь, - самозабвенным голосом протянула Кадди, - До сих пор не могу привыкнуть к тому, что это действительно было…
- Вот потому-то я и грубил тебе потом без конца. Был уверен, что все это глупости, не понимал, как важно это было для тебя. Теперь я понимаю… - он поднял глаза к потолку, чтобы, не дай Бог, самому не заплакать, но как только увидел крохотную слезинку на ее щеке, так одиноко бегущую вдоль линии ее аккуратных скул, к пухлым и казавшихся еще более мягкими, алым губам, резким голосом добавил, - Ой, да ладно! Все не так уж и плохо! Все, что я должен был, я сделал!
- Что ты имеешь ввиду? – она с недоумением посмотрела в его голубые глаза.
- Ну, я же сделал тебя счастливой напоследок, значит, долг свой выполнил. Наверное, меня просто ничего больше не держало в этом мире, потому и…
|
