Вкусил я достаточно света,
Чтоб кануть в навечную тьму,
Я в Бога не верю, и это
Прекрасно известно Ему
«Настоящая дружба и есть любовь»
Софи Лорен.
- Бенжамин. Или Нейлор. Или Марко Вукчич. - Отрезал Рон.
- Рональд Артур Уизли… - ноздри Гермионы дрогнули, как у скаковой лошади, готовой к последнему рывку.
- Ты оглохла? Не знаю такого человека. Меня зовут Марко Вукчич. Я капитан «Пушек Педдл». Первый раз тебя вижу. Хочешь автограф?
- Рон!
- С кем это она разговаривает, а, Гарри?
Рон ткнул Гарри локтем, и тот рассеянно ответил:
- Понятия не имею.
- Ребята!! - Гермионе оставались какие-то два градуса до точки кипения. - Рон!
- Ну, опять, - Рон с выражением вытер рот кулаком.
- Кажется, у нее жар. - Гарри стянул с плеча рюкзак, и в этом жесте было гораздо больше раздражения, нежели сумка когда-либо заслуживала. - Она явно бредит, господин Марко. Дайте ей автограф наконец, черт возьми.
- Здрассьте, мисс. Меня зовут Марко, приятно познакомиться. А это… - Рон толкнул Гарри в бок, не сбавляя шага, отчего тот проехался плечом по стене.
- А это я, - Гарри, издеваясь, присел в реверансе, - итальянская иммигрантка Лизетта Ланцио. Ловец «Пушек Педдл», безумно влюбленная в капитана своей команды.
Рон закашлялся, Гермиона поджала губы и остановилась.
- Лиза! - Рон всплеснул руками и Гарри с поразительной точностью повторил этот жест. - А скажу я тебе, что вы редкостная дура!!
- Сам дурак. - Гарри яростно покачал головой и прибавил шагу. - Два клоуна. Интересно, сколько она на нас заработала?
И только страшная обида позволила Рону сохранить серьезное мрачное выражение лица, когда Гарри стянул мантию с плеч, обмотал ею бедра и устремился на лестницу, которая тут же начала свое подлое, совершенно непредсказуемое вращение.
Рон с разбегу запрыгнул на удаляющиеся ступеньки, повернулся к Гермионе и сделал жест, с которым обычно галантно снимают шляпу перед дамой.
И особая издевка заключалась в том, что во-первых у Рона не было ни шляпы, ни галантности, а во-вторых, начиная с сегодняшнего дня он был твердо уверен, что Гермионе никогда не быть дамой, перед которой уважительно обнажают голову.
- Гермиона Грейнджер, я чертовски разочарован. - Не оборачиваясь, крикнул Гарри.
«Гермиона Грейнджер», черт побери. Впервые со дня их знакомства он назвал ее полным именем.
Пиши пропало, Гермиона Грейнджер. Гарольд Джеймс Поттер в гневе.
- Пароль! - потребовала Полная Дама.
- Пропади она пропадом! - в который раз за последние полчаса пожелал Рон.
- Совершенно не пароль, - зевнула Полная Дама. Ей были глубоко безразличны бушующие страсти вспыльчивых студентов Дома Гриффиндора. Сколько их было и сколько еще будет.
- Зиг… - начал было Рон, но Гарри схватил его за руку, заставляя замолчать.
От Драко Малфоя, разумеется, не укрылась нервная поспешность этого жеста.
- Да. Конечно. Если я узнаю пароль от вашей спальни, это будет катастрофа вселенского масштаба.
Рон почувствовал себя уязвленным. Покосившись на Гарри, он констатировал, что тот просто в ярости. И Малфой тут совершенно не при чем. Наверное, можно было утверждать, что такая заноза под ногтем, имя которой Малфой-Будь-Он-Проклят, еще дня три не заставит Поттера мучиться головными болями.
Другими словами, Гарри ушел в четвертый поток сознания, где мог без помех предъявлять Гермионе Грейнджер все свои претензии.
- Иди, куда шел, - посоветовал Рон, привычно приподнимая один край губ в обвинительном жесте. На простодушном веснушчатом лице эта аристократическая мимика смотрелась странно.
- Да я сюда и шел. - Пожал плечами Малфой.
- Интересно знать, какого черта тебе тут требовалось. - Рон секунду помучился, определяя приоритеты. Затем он все-таки наклонился вплотную к портрету и прошептал: «Зигфрид Бамфорд».
Портрет распахнулся и в лица Гриффиндорцев тут же брызнуло омерзительной слизью цвета гнилых фруктов.
- Хотел проследить, что эта штука не сработает вхолостую, - назидательно заметил Малфой, делая три шага назад.
- Очень весело, - к изумлению Рона, достаточно спокойно отозвался Гарри, снимая очки.
- Непередаваемые ощущения, - согласился Драко.
- И как ты умудрился?
- Знаешь, тут весь фокус в устройстве пакета, - поддержал импровизацию Малфой.
- О? - Гарри великодушно склонил голову, попутно вычищая слизь из уха.
- Специальное устройство держит пакет в состоянии угнетения.
- Давления, - поправил Гарри и Малфой прикрыл глаза, кивая:
- Давления. Когда портрет закрывался за Лонгботтомом, я подложил пакет между стеной и рамой, и, используя таким образом раму как источник давления, снял угнетающий шнур.
- И Полная Дама ничего не заметила? - Гарри снял пылинку с плеча Рона. Впрочем, кроме пылинки там оставалось еще озеро смердящей жижи, так что сей жест выглядел весьма патетично.
- Да, представляешь?
- Просто удивительно.
- Полной Даме следовало бы почаще возвращаться к своим обязанностям, а не пить портвейн с соседкой. - Малфой театрально подпер подбородок рукой.
Из соседней картины тут же раздалось: «Не ваше дело, молодой человек!!»
- Мне продолжать?
- Как тебе будет угодно.
- При открытии портрета, давление резко падает и жидкость высвобождается. И заметь - все вопреки законам физики.
- Потрясающе.
Стороннему наблюдателю эта беседа показалась бы разговором людей, невероятно уважающих друг друга.
Да, такое впечатление создалось бы у человека, впервые попавшего в Хогвартс. Но и Рон, и Гарри, и Драко, и еще пара дюжин толпившихся студентов слышали сухой треск разрядов статического электричества.
Дело шло к триумфальному концу.
- С твоего позволения, Поттер, - Малфой приблизился и с омерзением мазнул пальцем по щеке Гарри, - эта дрянь будет вонять еще дня три, не меньше. Но тебе не привыкать, я знаю. Ты все лето так живешь.
- С твоего позволения, Малфой… - Гарри протянул Рону очки. Тот машинально взял, все еще не соображая, что их обладатель сейчас нарушит десяток школьных правил и пару общественных норм. - Я тебя сейчас убью.
* * *
Джинни Уизли отличалась деликатностью и умением слушать, что было естественно для младшего ребенка в семье с таким невообразимым количеством детей.
Но на вопрос Гермионы она все-таки уверенно ответила:
- Дурь какая-то.
- Дурь?!
- Да.
- А знаешь, ты права. Горбатых могила исправит.
- Один из этих горбатых - мой брат. И над ним сейчас смеется не только Слизерин. - Джинни грустно посмотрела в огонь.
Гермиона сидела на диване в Гриффиндорской гостиной и так яростно болтала правой ногой, что в воздухе чуть ли не раздавался свист.
- Хватит преувеличивать, - потребовала она, запрокидывая голову.
- Преувеличивать?! О, ну да, только так и остается это назвать. У Снейпа глаза на лоб полезли, когда Рон начал красноречиво описывать, как чудесно пить аконит после обеда. Излечивает, говорит, язву желудка.
- Ну… в некотором роде… он и вылечивает.
- Вылечивает напрочь с этого света. И желудок, и язву, и обладателя всех этих ценностей. - Джинни умолкла, вспоминая, как Снейп уселся за свой стол, подпер щеку ладонью и, не сводя жалостливого взгляда с Рона, внимательно выслушал трактат о пользе особо крупных доз аконита.
Профессор даже не сказал ничего.
Дождался конца выступления и просто посоветовал Рону сходить к Мадам Помфри, проверить голову. Да еще и срубил десять баллов с Гриффиндора.
То, что аконит вызывает медленную и мучительную смерть, Профессор долбил весь первый курс и начало второго.
Затем Снейпу только и оставалось, что подпереть вторую щеку и внимательно следить за тем, как Поттер на первой парте тщательнейшим образом, по бумажке с домашним заданием (написанной рукой Гермионы), изготовил отборный порох и с горячей уверенностью предложил Профессору использовать его, как каминный порошок.
Снейп вздохнул и попросил Гарри немедленно переместиться куда-нибудь с помощью этой пиротехники. И если бы Гермиона не выхватила свечу из рук Поттера, этот самый Поттер и вправду бы аппарировал со скоростью пули. Правда, по частям.
Слизерин рыдал от смеха.
Гриффиндор лишился еще двадцати баллов «за намеренную попытку подрыва классной комнаты и… так, за идиотизм».
Подобное продолжалось в течение еще четырех дней.
Гарри и Рона ждали на уроках, и жадность этих ожиданий можно было сравнить только с возбуждением от наступления Рождества.
Флитвик грозил распроститься со своей невозмутимостью, а Мадам Спраут готова была поклясться, что еще ни один из ее учеников не пытался заставить тыкву колоситься. Причем с такой упертой обезоруживающей уверенностью.
Впрочем, секрет «цирка» наконец раскрылся и это привело к тому, что Гарри и Рон объявили Гермионе бойкот, а сама она сидела в гостиной, считала трещины на потолочной лепнине и мучилась всякоразными сомнениями.
Последнюю неделю эти два отпетых наследника Годрика Бесстрашного решили посвятить себя квиддичным тренировкам. Отдаться спорту без остатка существенно мешали огромные домашние задания.
Решив, что в правом деле все средства хороши, наглая братия начала третировать Гермиону шантажом. Попросту говоря, в ход пошли уверения в том, что «настоящий друг глаз отдаст», а если не отдаст, то никакой он нифига и не друг, а вовсе девчонка.
Глаз Гермионе было жаль, сидеть над чужими домашними заданиями - тем более, а уж когда она последний раз чувствовала свою половую принадлежность, она и вовсе забыла.
Требовалась скорая помощь в виде пары отрезвляющих ехидных замечаний. Но Гермиона решила поступить хитрее.
«Отлично», - сказала она. «Я сделаю», - сказала она. «Положитесь на меня», - сказала она.
И парни оседлали метла, и берегись снитч, и сдохни Слизерин.
И Слизерин сдох. От смеха и счастья, которое привалило им в виде отрыва на пятьдесят очков в соревнованиях Домов.
Лишь на четвертый день бесплатных выступлений на публику, Гарри и Рон наконец поняли, что их худшие подозрения оправдались. Гермиона-черт-побери-выставила-нас-на-посмешище.
Рон думал, что Малфой подменяет его пергаменты.
Гарри утверждал, что Кребб ворует его домашние задания.
Рон говорил, что Забини делает невидимыми его чернила.
Гарри ломал голову над филигранью вымышленных заговоров, а Гермиона терпеливо ждала в стороне, время от времени выразительно закатывая глаза.
- Нет, Гермиона. Ты должна была просто сказать: «это наглость» и отправить их делать свои домашние доклады. Ах, впрочем, ну тебя, ты не слушаешь. Все, что бы я ни сказала - все впустую. Ты легких путей не ищешь. - Подвела неутешительный итог младшая представительница семейства Уизли.
- Ну и… Ох… ФУ. - Как-то скомкано и совершенно неубедительно на взгляд Джинни, попыталась ответить Гермиона.
- Ничего не… - начала было Джинни, но по причинам, от нее не зависящим, перебила сама себя. - ФУ.
Гарри, вошедший в гостиную, потребовал:
- И больше ни слова, Джинни.
- И ты, совершенно незнакомая мне девица, непонятно что тут делающая, - добавил Рон, ожесточенно вытирая слезящиеся глаза. - Ты тоже молчи.
- Что. Это. За. Вонь. - Сквозь зубы процедил Дин Томас, на беду свою вышедший в залу и тут же схватившийся за нос.
- Это Малфой. - Сказал Гарри таким тоном, как будто это все объясняло.
- Если в твоей ремарке таился скрытый смысл, тот мы его не поняли. - Джинни подошла к ближайшему окну и распахнула его настежь.
- Нет. Я прекрасно все понял. - Пожал плечами Дин. - Нам потребуется четыре «искусственных болота» и восемь «взрыв-учебников». Достойная месть Слизерину. Уизли опять наживутся. Может, это они вас так уделали, чтобы подстегнуть свою торговлю, а, Рон? Что скажешь?
- Я все слышал, - осклабился Фред Уизли. - И принял за комплимент.
- Чтоб тебе лопнуть, Дин Томас! - улыбаясь во весь рот, согласился Джордж.
- И сколько мне это будет стоить? - немедленно осведомился Дин.
Симус Финниган вошел в залу, тут же развернулся на пятках и вышел, крикнув: «Я скажу, чтобы освободили душевую». И выглядело это до обидного привычно.
- Пошли. - Рон толкнул Гарри в плечо.
- Появление здесь таких случайных посетителей крайне нежелательно! - вслед язвительно крикнула Гермиона.
- А, чтоб тебя флоббер забодал, - беззлобно ругнулся Рон. - Не видать тебе моего автографа.
Ну что ж, в этом происшествии обнаружился один плюс. Злость на Гермиону заметно поблекла, отодвинутая на задний план выходкой Малфоя.
- Классная юбка, - прогундосил Дин, закрывая нос платком. - Так вот ты оказывается какой, Мальчик-Который-Девочка. Срочно напишу в «Дэйли Профет», что…
Гарри вместо ответа стянул мантию, по-прежнему обмотанную вокруг пояса и аккуратно нахлобучил ее Томасу на голову. Дин с ужасом закричал от невыносимого смрада, и пихнул Гарри в живот.
Тот в долгу не остался.
Дин Томас с непередаваемым отвращением пытался залепить Поттеру хотя бы и пощечину, но инстинкт самосохранения требовал не прикасаться к противнику даже пальцем. Разнимать их никто не торопился, потому что Поттера боялись все.
Точнее, глаза начинали слезиться, стоило приблизиться к нему хоть на пару шагов.
Вонь была сногсшибательна в прямом смысле слова.
- Надо добавить когтей ланцетника, - тоном орнитолога, наблюдающего за спариванием сипухи, заметил Джордж Уизли.
- Братец Фордж, с каких это пор у ланцетников появились когти? - Фред Уизли достал из кармана яблоко, с сомнением посмотрел на него и засунул обратно.
- Не умничай, братец Дред.
- Китовый ус покрошим в следующую партию. Это добавит утонченный аромат паленого.
- Согласен.
- А как же ина… ФУ, Рон!! - Фред крутанулся на месте, потому что Рон последовал примеру Гарри и замотал голову брата в свою безнадежно испорченную мантию.
- Вы продали этот вонючий пакет Малфою? - Рон не строил из себя прокурора. Сейчас он был им до мозга костей.
- Бизнес - штука жестокая. Расширяем клиентуру.
- МАЛФОЮ, идиоты!
- Во-первых, Миллисенте. А во-вторых, ты голосуешь за китовый ус?
- Навещать мне вас в Азкабане, - покачал головой Рон, кривя рот.
- Тогда уж лучше не приходи вовсе. Мы же не хотим, чтобы все Дементоры скончались от голода, верно, братец Фордж? Ай, черт, да уймись ты, Рон!!
И длиться бы этой вакханалии еще часа четыре, но, как всегда бывает в подобных случаях, раздался глас, почти что божий:
- Поттер!! Уизли!! Все Уизли!! Нет, Джинни, ты исключение. - Про Профессора МакГонагалл можно было сказать, что она ступала бесшумно, нападала хищно и практически всегда сохраняла непоколебимую безапелляционность. С ее появлением в Гриффиндорской гостиной наступала гробовая тишина, и этот случай не оказался исключением.
Наконец Рон пробормотал:
- Профессор МакГона… ФУ… Извините…
ПОНРАВИЛОСЬ?КАЧАЙ ПРОДУ! |
