"Из Ливерпульской гавани всегда по четвергам
Суда уходят в плаванье к далеким берегам.
Плывут они в Бразилию..." /с/"
Северус Снейп отключался, только приняв зелье беспробудного сна. Уже два месяца он старался победить бессонницу, перепробовав громадное количество пилюль и настоев, но результат отсутствовал. Попытка замучить себя работой потерпела полный провал. Профессор добился только устрашающе - кровавого оттенка глазных белков, головокружения и упадка сил. В зеркало Снейп не заглядывал. Там поселилась помесь тестрала и пугала с огорода Хагрида, способная напугать кого угодно, а не только оригинал кошмарного отражения. Больше смотреть на профессора было некому.
Два месяца назад произошла чудовищная ошибка, обрушившая уютный и размеренный мир Снейпа. Кошмар, поселившийся в снах и мыслях Северуса с момента возвращения ненавистного Блека из-за Завесы десять месяцев назад, стал явью. Люпин ушел. Сбежал.
Лицо оборотня, полное гнева, презрения и еле заметного облегчения, смотрело на брошенного мастера зелий из переплетения кудрявой листвы боярышника и россыпи фиалок в густой траве, забившей никем не полотые клумбы.
Глупые цветы Снейп вытоптал, боярышник испепелил, но хитрый оборотень начал преследовать несчастного Северуса из засыпанных галькой и песком дорожек и вошедших в пору цветенья люпинов.
Снейп заперся в пустом, тихом доме и попытался с головой уйти в увлекательный мир сложного смешения ядов и антидотов. Оказалось, он отвык работать в гробовой тишине, заполнившей его лабораторию. Тем лучше - благодаря ей увлекательнее было придумывать разнообразные планы мщения за свой растоптанный быт и оскорбленные чувства!
А самым неприятным в сложной гамме чувств, обуревавших профессора, был иррациональный страх за подлого оборотня, никуда не девшийся по причине удаленности последнего. Впрочем, повод для страха имелся солидный. И виноват в этом тоже был проклятый Блэк. Ничтожная шавка не успела первый раз переступить их порог, а Северус уже знал, что в жизни Люпина останется только один человек. Ремус декларировал свою любовь и привязанность, но разве за Снейпом он лазил за Завесу? Разве Снейпа поминал каждый месяц случайными оговорками? Нет. Отчаяние, отнюдь не свойственное профессору, толкнуло его сразу на две глупости. Первой глупостью стало обращение за очередным гениальным советом к старшему Малфою, второй – бред Люциуса показался Снейпу разумным. Не иначе, как от неожиданности.
- Люциус, Люпин отдаляется. Проклятая шавка везде.
- Они уже спят?
- Что??? Нет. Блэк ненавидит педиков, о чем распространяется каждое утро за завтраком.
- Он приходит к вам ежедневно?
- А что я могу сделать?
- Уничтожить?
- Он меня бросит. Еще и сам отравится, с горя.
- Невелика потеря. Откуда вышел - туда ему и дорога.
- Люпин. Блэку я бы горло перегрыз. Пусть даже, как собаке.
- Это негигиенично, - холеные руки гладят нефритовый бок старинного кубка, - лучше использовать удавку.
- Говорю же, не подходит! Надо что – то небанальное, - костлявые пальцы нервно расплетают косички бахромы на скатерти. – Только не предлагай снова групповой секс.
- Почему? – Оживился Люциус, - а это идея, я присоединюсь, и мы затрахаем твоего, хм…ненавистного Блэка, естественно.
- Чем естественно?
- Ты прав. Оставим неудачную идею. Не люблю психов. И жгучих брюнетов тоже. Они мне Беллатрикс, дай ей Мерлин как можно более долгого счастья в Азкабане, напоминают.
- Ты любезен. Но дело не в твоей своячнице. А в моем Люпине.
- Ты хочешь от меня чуда. Отмел два чудесных предложения и капризничаешь, требуя от меня каких-то подвигов.
- Ты не способен на подвиги. Я ни от кого не требую невозможного. Например, от Поттера за все годы его учебы не требовал даже зачатков мозговой деятельности. Бывал доволен тупой зубрежкой. Но он и этого не мог!
- А мой Драко очень умный! – небрежно заметил старший Малфой и сделал паузу, для подтверждения собеседником своей сентенции, не дождался, и продолжил, - только грустный в последнее время.
- А я тебе о чем твержу! В смысле, от возвращения Блэка плохо всем.
- Что ты имеешь в виду?
Снейп подавил подлое желание открыть любящему отцу некоторые тонкости личной жизни ненаглядного наследника, уже второй год составлявшего счастье спасителя магического мира, и тем самым, возможно, раз и навсегда избавить себя от негодяя Блэка. Поскольку гарантий, что любящий и успешно обманываемый отец, оставит в живых хотя бы одного мерзавца, вовремя не доложившего ему, Люциусу, обстановку, Северус не имел.
- Драко - чувствительный мальчик. Блэк не может не оскорблять высокоразвитые эстетические потребности твоего сына.
- Несомненно, - Малфой скользнул взглядом по громадному носу и впалым щекам профессора, полюбовался собственным отражением в темном окне и пришел в превосходное расположение духа, - давай рассуждать логически.
- Попытайся, - прошипел обиженный сравнительным анализом мастер зелий.
- Тебя устраивают два варианта. Первый: ты навсегда устраняешь Блэка из жизни Люпина, второй – привязываешь к себе Люпина так, что никакой Блэк не в состоянии помешать вашему союзу, так?
- Примерно.
- Как Люпин относится к святости брачных уз?
- Плевать как. Блэка они вряд ли остановят. Он также будет являться каждое утро, называть меня Сопливусом, извиняться, выливать на меня соус, извиняться, врываться к нам в спальню, и трогать Люпина!!! Я понимаю, что это дружеские объятия, и поганый кобель, по его словам, интересуется только женщинами, но Люпин-то, полуголый, теплый, сонный…Мой!!! А его хватает всякая дрянь! – Северус сглотнул.
Люциус задумчиво кивнул - мол, разделяю твой гнев, друг мой, - поковырял узор на бархате скатерти, посмотрел на алебастровый потолок в поисках нежданного откровения, затем уставился на Снейпа. Удивился про себя, что довольно симпатичный и обходительный оборотень уже сколько лет не делает поползновений найти более приемлемого партнера, затем попробовал представить достойную пару для мрачного страшилища, сидящего напротив. Великодушно пожалел, что годы Снейпа не украсили. Наоборот, юный Северус был…Стоп. Юный Северус. Ребенок. Предположить, что гуляка Блэк будет сидеть дома у пары с маленьким дитем, бред! У Поттеров он после рождения Гарри появлялся раз в месяц на пять минут. Сведения крысеныша перепроверялись и соответствовали истине.
- Северус. Вам нужен сын.
И день тоже был отвратительным. Небо синее, как студенты перед экзаменом по зельям. Солнце, сияет точь-в-точь, как Снейп, снимающий баллы с гриффиндорской троицы в прежние годы, и лучший друг сама предупредительность.
«Старый ты педик, - ласково философствовал Сириус, закинув ноги на спинку ремусова стула. – Вот не появись я, сгнил бы ты, со своим Сопливусом! Стал бы таким же поганым и скучным. Да шучу я, шучу! Ты мой посуду, мой. Вот ведь, жизнь какая - ничтожная тварь, уродец носатый, а тебя, красавца, умницу заставил себе, тьфу, мне об этом думать противно! Что уставился? Правду противно слушать? Да, я за Гарри, за то, что ты со своей подстилкой сальноволосой... положи сковородку! Шучу я. Шучу, и люблю тебя, развратника. Хорошо хоть, Джеймс не дожил до такого позора. Ничего, Гарри я мозги прополоскал, заавадил любовь его позорную».
Ремус прижался лбом к стеклу. Страдать хотелось, как это получалось у Сириуса. Чтоб жалели. Но проклятая погода не способствовала красивым слезам или яростному вырыванию клоков из буйной шевелюры. Да и седые колечки смотрятся в выдранном виде жалко, а не трагически, как, к примеру, спутанные черные пряди. И орать на весь дом о фатальном несовпадении себя и мира тоже не получалось. Люпин очень редко повышал голос. В основном - на тоскующего Сириуса. Но это был особый случай. Тихие замечания его друг не слышал, или не относил на свой счет. А вот Северус…Ремус закрыл глаза и попытался успокоиться. Все в прошлом. Когда-то он смог полюбить убийцу Дамблдора. И продолжал любить отравителя Сириуса. Только жить с ним не мог. Ни минуты. Даже хорошо, что он больше не должен выбирать, успокаивать, просить. Одного, второго... Все решено. Сегодня они уедут. Навсегда. В Бразилию. Там самые прекрасные женщины. Лучший в мире волшебный институт по подготовке специалистов тяжелого метлостроения. Странно, что Ремус о нем ничего не слышал. Там леса, по которым можно бежать несколько суток и не встретить ни одной живой души...
«Круто, Муни, скажи? Полнолуние, мы мчимся, а вокруг - ягуары, гориллы, слоны и гиппогрифы стаями!» Когда глаза Сириуса горели таким ярким пламенем, как-то неловко было упоминать, что шансы найти в Бразилии слонов и горилл, примерно равны обитанию в сельве белых медведей. «И ты, моя любимая жалкая развалина... шучу я, шучу! Насладишься обществом пираний и анаконд! Ты же любишь жаркую влажность, распутный друг! И обезьян, пострашнее... Ремус ты чего? Обиделся? Да у тебя Снейп все остатки юмора выбил». А еще Сириус туманно рассказывал про чудесные методики, местных колдунов лихо изгоняющих зверя из любого организма.
- Чего явился?
- Добрый день, миссис…
- Короче. Чего приперся? Где твой аспид длинноносый? Куда спрятался?
- Что вы! Я один...
- Так я и поверила, - гренадерского роста старуха, не выпускающая из уголка губ сигарету даже во время осмотра больных, поднялась и открыла рот оборотня. Люпин испугался за собственные челюсти и мимоходом вспомнил слышанную в детстве от матери сказку про какого то Самсона, разорвавшего пасть незнакомому льву.
- Горло чистое. Штаны снимай.
- Миссис Макбет, пожалуйста! - Ремус разозлился. – Я прекрасно себя чувствую. Просто замечательно.
- А чего приперся? – Оборотня старуха обожала. Он был милый - во-первых, и живучий - во-вторых. Кроме того, трогательно поздравлял старую миссис Макбет, заведующую отделением хирургической колдомедицины госпиталя Св.Мунго, со всеми праздниками. Невзирая на свое показное отвращение к глупым Дням рождениям Мерлина, Дням основания госпиталя, и прочим незначительным датам, ведьма тщательно учитывала в специальном реестре все пришедшие в ее адрес поздравления и презенты. Особенно приятных сердцу дарителей миссис Макбет, похоронившая недавно, лет десять назад, пятого мужа, включала в список наследников, но так же легко их оттуда вычеркивала.
- Миссис Макбет, Северус сварил зелье. Я его принимал месяц, потом мы расстались.
- Наконец-то! Он что, изобрел зелье, прочищающее глупым оборотням мозги и зрение одновременно?
- Вы говорите, как Сириус.
- Так. Дитя мое, значит это не шутка? Ты еще больший идиот, чем думаешь. Подумай сам, бросить человека, в силу извращенной натуры согласного спорить со мной!!! По поводу твоего лечения? Не понимаю! – Ведьма выплюнула окурок и тут же зажгла следующую сигарету, что соответствовало крайней степени волнения. Ибо считала приличным для дамы столь элегантного возраста делать двухминутный перерыв между порциями «маггловской заразы», - может вас нужно помирить? Я легко справлюсь. Со всей присущей мне деликатностью. Сейчас настрочу твоему Снейпу…
- Не надо, дорогая миссис Макбет. – Ремус осторожно погладил покрытую веснушками возраста руку грозной собеседницы, - выслушайте меня.
- Не нравится мне твой дружок. Глазки бегают. Зырк туда, зырк обратно. Неладно, что-то в вашем хлеву. Что рот разинул? Ждал, про королевство тебе крякну? Не ваш случай. Или дивишься, что я стишки жалкого лгуна помню?
- Вы же врач! Выслушайте меня!
- Врач первым делом - зодчий души! – заметила старуха, но гневаться не стала. - Ты принимал зелье. Оно не дает эффекта? Или эффект есть, но не тот, что ждал мой жалкий друг?
- Я не трансформируюсь уже три месяца.
- Неужели? Твой парень гений.
- Да. Но, понимаете, я остаюсь оборотнем. Я чую ароматы, даже сильнее, чем раньше. Меня мутит от определенных запахов. От некоторых блюд тошнит, особенно по утрам, понимаете?
- А еще что?
- Отекаю. Слабость. И духота. Она убивает меня, а Сириус не любит сквозняков.
- Снимай штаны.
- Я думал, вы дадите мне зелье.
- Раньше надо было думать. Предохраняться. Что в твоем случае значит не тащить в рот все, что тебе дает твой длинноносый дружок, под маркой ликантропного зелья.
- Что со мной? – Ремус растерянно опустился на кушетку и стянул поношенный джемпер. Миссис Макбет вытащила длинную как указка, розовую палочку, и принялась водить ей по животу, груди и голове оборотня, - Сириус не дает мне зелий. А еще, мне иногда кажется, что во мне живут часы. Тикают.
- А ты сам кого хочешь?
- В смысле? Домой или к Сириусу? В смысле, вернуться к Снейпу или на Гриммуальд-Плейс? Но у меня нет выбора.
- Верно, – одобрительно кивнула старуха. – Выбора нет. Это мальчик.
Дурацкий желтый свет пробивался через плотно задернутые портьеры. Северус Снейп сморгнул нахальный солнечный лучик и окончательно вывалился из снотворного забытья. День явно был не обычный. Не просто пустой и отвратительный, а связанный, с чем то из прошлой жизни с Люпином. Профессор натянул халат, спустился в холл, посмотрел в календарь и скривился. «Мерлин… Первая суббота третьего месяца. Визит Флинта. Хотя, может быть, Люпин поимеет совесть и придет сюда, чтоб самостоятельно принять «мальчика»? Он же трепетно относится к чувствам других людей. А наш разрыв может ранить «нежное сердце» потомка горных троллей. Идиот Люпин. Идиот. Точно придет. И заставит меня поддерживать видимость нормальных отношений. А точнее, попросит прийти в гостиную, рявкнуть приветствие и сбежать в лабораторию. Как обычно. Тогда я поставлю Люпина на место. Огорошу своим известием. И Люпин останется. Что он может без меня?" – Северус отдернул портьеры и принялся вдохновенно уничтожать следы собственной тоски и усталости, - "Скажу ему после того, как Флинт уйдет. Вряд ли это животное с комплексом неизбывной благодарности будет спокойно наблюдать за валяющимся в обмороке Люпином. Падать Ремусу нельзя. Заставлю сесть. Мерлин, ему и обмороки противопоказаны. Хотя он крепкий. Мерлин, при чем тут его устойчивая психика? Мне бы кто сказал: "Северус, ты беременный..." Я б заавадил, а потом разбирался в информации. Нет, он уже должен ощущать постороннее присутствие. Третий месяц. Я просто подтвержу его догадки. Если, конечно, мерзавец думает о чем-то кроме своего ублюдочного дружка и его сумасшедшего крестника. Вот кто неблагодарная тварь. А Люпин останется," - Снейп распахнул окна, и свежий воздух потек внутрь склепообразного дома, уничтожая затхлый запах нежилого помещения, - "он будет полностью в моей власти. Шавка куда-то собиралась смыться? Вместе с пащенком? Туда им и дорога. И когда Люпин окончательно станет беспомощен и никому не нужен, я его вышвырну! Месяце на восьмом». Профессор довольно скривился и пошел на кухню, ставить чайник и жарить любимый Люпином бифштекс с кровью. Пусть почувствует, как хорошо дома. У него, Снейпа, дома.
ПОНРАВИЛОСЬ?КАЧАЙ ПРОДУ!
|
