Погас софитов свет,
И музыки аккорды стихли.
И занавес закрыл души порыв.
Еще одна история рассказана, забыта.
Но не разбит души извечный мой мотив.
Погас софитов свет,
Здесь боле нет
Всей лжи и фальши,
Не за чем стремится
В ту пустоту,
Откуда не вернуться вновь.
Не сбросить маску,
Божий свет не видеть.
Оставить все.
Уйти навек, забыть
Всю радость жизни,
Яркость этих красок,
Пропасть в ночи
И призраками стать. 
Погас софитов свет,
И музыки аккорды стихли.
И занавес закрыл души порыв.

Она стояла на палубе, облокотившись на фальшборт. Легкий бриз трепал ее спутанные волосы. Лунный свет падал на поверхность воды, создавая иллюзию едва уловимой тропинки, по которой неспешно шел корабль. Казалось, будто все дно усыпано миллионами мельчайших кристалликов. Морская гладь в это время суток приобретала угольно – черный цвет. Когда она была еще совсем маленькой девочкой, она думала, что это великан проливает чернила, и море становится таким темным. Девушка улыбнулась, вспоминая свое детство. Ее окутывала теплая ночь, а в душе было холодно и одиноко. На глазах появились еле заметные слезы. Стало невыносимо больно. Так, что хотелось сесть прямо здесь, на палубе, и разрыдаться...
-Разве не к этому ты стремилась? – услышала она голос за спиной.
-Джек, я же тебя сто раз просила, не подкрадывайся ко мне сзади! – она развернулась, готовая высказать этому мерзкому пирату все, что она о нем думает, но никакого Джека там не было. Вместо него она увидела девушку, сидящую на свернутом канате, - Кто вы? – удивленно спросила она, – Элизабет попыталась рассмотреть незнакомку, но в лунном свете можно было различить лишь очертания фигуры. Лица не было видно совсем. Лиззи слышала только ее ровный голос.
-Я порой сама задаю себе этот вопрос, но пока так и не смогла найти на него ответ... Сейчас не об этом. Вопрос в другом. Кто ты?
-Я? Меня зовут Элизабет Суон. Я дочь губернатора острова Ямайки Уэзбери Суона, - без колебаний ответила она.
-Я говорила не об этом...
-Тогда я не понимаю вас, - девушка покачала головой.
-Еще как понимаешь… - незнакомка на минуту замолчала, а затем спросила, - Скажи мне, почему ты поступаешь именно так, а не как-либо иначе?
Элизабет задумалась.
-Я всегда полагала, что жизнь – это театр, а все люди – это актеры. У каждого есть своя роль, которую он должен сыграть.
-Театр? Хм... интересно... Тогда ответь, зачем же тогда людям дано право выбора?
-Чтобы сделать правильный.
-Правильный? А если он окажется Неправильным?
-Такого еще со мной не было.
Задумывалась ли ты хоть когда-нибудь насчет человеческих чувств? Какие последствия будет иметь твой выбор? Что ты заставишь чувствовать других? Боль? Жалость? Обиду? Ревность? Отвращение? Любовь? Ненависть? Муки совести или Страдания?
-Чувства можно сыграть, заменить, забыть, променять на другие.
-Сыграть... сыграть можно все, что угодно, только нужно ли это?
Элизабет выжидающе посмотрела на девушку.
-Сначала ты была милой девочкой. Образцом для юных красавиц... Ты мечтала о  прекрасном отважном офицере, который спасет тебя от всех опасностей... И ты играла эту роль. Она тебе нравилась. Прошло какое-то время, эта роль тебе надоела. На смену бравому офицеру пришел наивный робкий кузнец, восторгающийся твоей дивной красотой и обаянием, готовый заступиться за честь невинной барышни в любую секунду. А время все шло и шло. Вот так наступил момент, когда и милый кузнец со всей своей романтикой тебе надоел. Тебе захотелось чего-то иного. И этим иным стал “грязный” пират. Который обманывал, задевал за живое, смеялся над тобой, не воспринимал тебя, как взрослого человека, готового к жизни вне золотой клетки высшего общества. Тебе это понравилось и твоей новой ролью стала отважная пиратка, которая не боится встречать грудью все преграды и опасности. Но сколько ты не старалась, эта роль тебе не удавалась. Пират постоянно доказывал тебе это. Мало того, он указывал тебе на то, что твоя теория о театре и об актерах – чушь полнейшая. Однако ни в нем, ни в ком другом, ты не видела ничего, кроме актера, тупо исполняющего свою роль, поэтому, чтобы доказать это себе и остальным, ты решилась на следующий шаг – убить пирата. И ты сделала это. Только вот после этого предательства на душе стало как-то гадко и мерзко. Ты начала осознавать, что ты не только лишила жизни человека, который пытался помочь тебе, но и предала того, кто любил тебя больше жизни. Вот тут-то сердечко и заныло. Закололо в груди...
-Хватит! – закричала Элизабет.
-Так ты говорила о том, что можно сыграть чувства? Да. Всегда проще изобразить их, чем признаться в чем-то самой себе. Заставить поверить в это себя и других.
-Довольно!
-Лиззи, пора заканчивать играть какую-то роль. Нужно повзрослеть и не принимать необдуманных решений, основывающихся лишь на собственных представлениях. Надо быть честной с другими и прежде всего, с собой.
-С чего ты предлагаешь начать? – с вызовом спросила она.
-Хм... начать...начать нужно с того, что ты сама для себя решишь, какие чувства ты испытываешь к Уильяму.
-И что потом? Он видел, как я целовала Джека. Едва ли он сможет меня простить.
-Лиззи-Лиззи – девушка покачала головой, -  никогда не поздно вернуться назад и попросить прощения. Это всегда тяжело… Но! – она сделала паузу, - Уильям слишком любит тебя, чтобы не простить. Так что пора вытирать слезы и становиться взрослее. Жизнь станет намного интереснее и ярче, если ты перестанешь быть актером в театре.
Все это время Элизабет смотрела на капитанский мостик. Когда девушка закончила говорить, она повернулась, чтобы ответить ей что-то, но заметила, что незнакомка исчезла. Будто и не было ее совсем. И все это время она говорила сама с собой.
Она повернулась к горизонту...
-Кто бы ты ни была, я буду ненавидеть тебя за то, что ты сказала мне правду, но вместе с этим, я буду благодарна тебе за это же. Спасибо тебе…
Прощай... – последнее слово растворилось в южном ветре. На востоке забрезжил рассвет. Первые лучи солнца коснулись поверхности морской глади. Элизабет еще долго стояла у фальшборта, а затем спустилась в кубрик. Ей предстоял тяжелый разговор. Но теперь у нее был шанс изменить себя.