День выдался особенно жарким, и улицы маленького прибрежного городка в этот послеполуденный час были почти пусты. Солнце пекло так нещадно что рубашка почти сразу прилипла к телу, насквозь промокнув от пота на спине и груди. Мой организм еще не успел, как следует адаптироваться к местному климату, жара и запах испорченной рыбы доносившийся со стороны порта сводили с ума, но, не смотря на все это, я все же не отступил от заданной цели – посетить городскую таверну.
И вот, наконец, заветная дверь скрипнула, и я вошел внутрь полутемного, прохладного помещения. Видимо строители таверны рассчитывали именно на такую жару, потому стены здесь были достаточно толстыми, а оконца крохотными и пропускали совсем мало света.
Но, не смотря на спасительную прохладу, таверна в этот час была практически пуста, лишь в дальнем углу седели двое полупьяных матроса и за лучшем столиком у окна задумчиво склонился над кружкой рома какой-то лохматый старик в изрядно потрепанной треуголке плохо сочетающейся с новым дорогим платьем.
Минуту я стоял на пороге, не решительно переминаясь с ноги на ногу, но затем, набравшись смелости, пошел к одному из столов, показавшемуся мне наиболее чистым.
- Что тебе, парень? – довольно грубо буркнул мне полный трактирщик в засаленном желтоватом фартуке.
- Рому, сэр… - не громко ответил я, а затем смущенно добавил – самого дешевого, если можно…
Трактирщик неодобрительно хмыкнул и направился было к стойке, как вдруг справа от меня скрипнул отодвигаемый стул. Я резко обернулся и увидел рядом того самого старика.
- Бутылку лучшего Ямайского рома, Билли, мне и моему юному другу! – строго, но с ноткой иронии, произнес он и уселся за стол рядом со мной.
Трактирщик уважительно кивнул и поспешил выполнить заказ, а я с крайним недоумением уставился на щедрого незнакомца. Надо сразу оговорится, что посещать питейные заведения, да еще и среди бела дня совсем не в моих правилах, тем более скромное жалование учителя чистописания при христианской миссии вовсе не располагает к лишним тратам. Однако сегодня я ощущал буквально физическую необходимость выпить чего-нибудь крепкого, чтоб хоть как-то унять свою тоску.
Все дело в том, что я прибыл на Барбадос всего полторы недели назад и к своему несчастью уже успел влюбиться.
Ее звали Бетти Перл. Высокая стройная девушка с золотистыми волосами, которые так странно сочетались с озорным блеском почти черных глаз, взгляд которых сразил меня наповал при первой же нашей встрече.
Это случилось в песчаной бухте вдали от города, я собирался немного потренироваться в плавание и вовсе не ожидал, что в этом уединенном месте кто-то решит составить мне компанию, а потому всю свою одежду я оставил на берегу, аккуратно сложив на песке. В тот день слегка штормило, волны были довольно сильными и, выбираясь на берег, я смотрел себе под ноги, стараясь не упасть. И вот, в тот момент, когда мне это почти удалось, я вдруг услышал звонкий женский смех.
Она стояла у самой кромке прибоя в легком белом платье, подол которого вымок и был запачкан в песке. На какой-то миг я замер, залюбовавшись ее красотой, а в следующую секунду почти физически ощутил, как краснею. Девушка же стояла и смотрела на меня, бесцеремонно разглядывая, словно какого-то диковинного зверька, и в ее темных глазах плясали лукавые огоньки.
Прикрыв руками свою срамоту, я стоял с глупой улыбкой и любовался ее красотой, такой естественной и в то же время изысканной. Но это длилось всего несколько мгновений, а затем я вскрикнул от боли, так как получил ощутимый удар в плечо чем-то тяжелым и острым. И в тот же миг раздался новый взрыв хохота, но теперь к девичьему смеху присоединился еще и мальчишеский.
В нескольких шагах от моей прекрасной морской нимфы стоял загорелый, черноволосый мальчишка лет тринадцати и уже снова целился в меня из рогатки. Я растерянно уставился на своего юного обидчика, не найдясь даже, что ему сказать, но тут девушка вдруг решила проявить милосердие и защитить меня от агрессии хулигана, который, по всей видимости, являлся ее младшим братом.
- Прекрати немедленно! – сдерживая улыбку, приказала она несносному мальчишке. Но когда второй камушек угодил мне точно в лоб, не выдержала и вновь разразилась звонким смехом.
На лбу начала быстро вздуваться болезненная шишка, но я не обращал на это внимания, я лишь слушал ее заливистый смех и не мог отвести глаз от ее лица обрамленного растрепавшимися пшеничными прядями.
Однако под натиском вражеской атаки я вскоре был вынужден с позором отступить обратно в спасительные океанские воды, а юный разбойник, воспользовавшись моментом, завладел моей одеждой и, громко смеясь, побежал прочь с пляжа. Бросив в мою сторону последний озорной взгляд, златокудрая нимфа приподняла подол платья и побежала вслед за ним, оставив меня стоять в воде абсолютно обнаженного и с разбитым сердцем.
С того самого дня я лишился покоя, перестал спать и, скорее всего, сошел бы с ума, если бы не увидел ее вновь проезжающей в экипаже по центральной улице города в сопровождении элегантного, но уже не молодого джентльмена с испанской бородкой.

Как позже выяснилось, моя прекрасная морская нимфа оказалась дочерью одного из самых богатых людей города – судовладельца Джона Уилльяма Перла. Перлы жили в большем белом особняке за высокой оградой и среди местных жителей ходили слухи, что в основе их капитала лежит пиратское золото, также поговаривали, что сам мистер Перл не чист на руку и его корабли перевозят контрабанду. Но для меня значение имело лишь то, что юная Бетти - самая богатая невеста на всех близлежащих островах и естественно ни как не пара бедному учителю чистописания. Вот именно по этой причине я и решил напиться жарким воскресным днем, потратив остатки своего жалования на утоление рвущей сердце тоски.
- Ну, что ж, сынок, за что будем пить? – старик пододвинул ко мне наполненную ромом кружку и лукаво улыбнулся, приподняв левый уголок рта.
Я взял глиняную кружку и растеряно пожал плечами.
- Тогда за свободу! – предложил незнакомец, ударив краем своей кружки о мою.
- За свободу… - согласился я и, отхлебнул немного рома. Крепкий напиток обжег горло, заставляя меня закашляться.
- Вижу я пить ты не мастак! – усмехнулся старик, но затем вдруг принял задумчивый вид и, взглянув, словно сквозь меня, глубокомысленно произнес: - Когда-то я знал одного пирата, который мог выпить три бутылки Ямайского рома и после этого попасть из мушкета в мартышку сидящую на самом верху грот мачты!
Я опустил взгляд и слегка улыбнулся.
- Да ты никак мне не веришь? – оскорбленно спросил старик – Неужто ты не слыхал о легендарном пирате семи морей капитане Джеке Воробье?
- Нет, сэр, отчего же… я что-то о нем слышал – учтиво ответил я – кажется, он был капитаном «Черной Жемчужины» не так ли?
- Да, верно, сынок! – старик явно приободрился – Но, знаешь ли ты, что это был за человек?
- Пират, сэр… - осторожно ответил я.
- Это был самый дерзкий, отважный и хитрый пират на всех Карибах! – с гордостью произнес старик, а затем пояснил – Я знал его много лет, и все это время мы почти не расставались, бороздя моря на «Черной Жемчужине»!
- Правда? – не сдержав удивление, спросил я. Мне никогда раньше не доводилось встречать настоящего пирата, а пару глотков рома, видимо уже оказали свое действие, лишив меня обычной вежливости.
- Да, сынок, я знал Джека Воробья лучше, чем кто-либо другой… Он доверял мне свои самые сокровенные тайны. Почему? Возможно, потому что каждому человеку хочется с кем-то поделится… - старик выдержал не большую паузу, отхлебнул немного рома из своей кружки и продолжил: - Я полагаю тебе известно, что капитан Воробей мог с легкостью взять без боя целый порт и точно так же, ему без сопротивления сдавались и женские сердца. Шлюхи с Тортуги иной раз месяцами ждали на причале его возвращения и стоит ли говорить, что каждая из них считала за честь провести ночь с легендарным капитаном, даже не помышляя об оплате своих услуг.
Услышав это сомнительное утверждение, я недоверчиво наморщил лоб, однако старик уже увлекся своим рассказом и не обратил внимания на мою реакцию.
- Да… капитан Воробей был великим пиратом! - самозабвенно продолжал он – Еще, будучи юношей, он продал душу Морскому Дьяволу - Дэви Джонсу за самый быстроходный корабль на свете – «Черную Жемчужину». И эта сделка стала для него одновременно благословением и проклятьем. Тринадцать лет Дэви Джонс ждал возвращения долга, но когда пришел час расплаты, Джек решил перехитрить Морского Дьявола и найти его сердце, спрятанное на одном из островов. – Старик выдержал эффектную паузу, так как если бы перед ним был полный зал зрителей - Уверен, капитан Джек Воробей смог бы справиться с этой задачей точно так же как справлялся и со всеми остальными передрягами, в которые попадал прежде. Но судьба распорядилась так, что в дело вмешалась женщина.
 Старик прервался, чтоб отхлебнуть еще рома, а затем слегка улыбнулся, словно вспомнил что-то приятное.
- Ее звали Элизабет… Элизабет Суонн – дочь губернатора Ямайки.
- Дочь губернатора? – удивленно переспросил я – Но, что могло связывать ее с пиратом?
Старик усмехнулся в седые усы и покачал головой.
- Элизабет Суонн была необычной девушкой – с долей восхищения ответил он – она была настоящей леди гордой и неприступной, но в тоже время и пираткой дерзкой, хитрой и решительной. Она могла пойти на все раде достижения своей цели, не раздумывая и не оглядываясь назад, в этом они были схожи. И еще мисс Суонн не знала точно, чего она хочет.
Мне кажется, Джек сразу почувствовал в этой девчонке родственную душу, хотя и не признавался себе в этом. Она нравилась ему, притягивала, манила, и это казалось вполне естественным, учитывая ее красоту, но Элизабет отличалась от других женщин, которых он знал раньше. Она не вешалась ему на шею, не дарила долгих влюбленных взглядов, а еще у нее был жених – кузнец Уилл Тернер.
- Кузнец? – снова удивился я – жених дочери губернатора?
- Да, именно так… эта цыпа была неповторима и непредсказуема во всем, как часто говорил сам Джек.
Однажды она явилась на «Черную Жемчужину» в мужском платье и заявила, что ищет того, кто ей мил. Джек взял ее на борт, как гостью, и я замечал какие взгляды он бросает в ее сторону. Однако в пребывании мисс Суонн на корабле была и вполне материальная выгода, она должна была помочь найти сундук, в котором хранилось сердце Морского Дьявола. Правда, до этого Джеку пришлось, по совершенно независящим от него обстоятельствам, отправить Уилла Тернера на «Летучий Голландец» в счет уплаты своего долга, но Элизабет было совсем не обязательно об этом знать.
Пока они вместе плыли к острову, на котором был зарыт заветный сундук, капитан Воробей фактически признался девушке в своих чувствах, да и она была благосклонна и обещала ему награду, в случае если он совершит добрый поступок. И очень скоро так оно и случилось. – Старик иронически хмыкнул – Капитан Воробей не сумел добыть сердце Морского Дьявола, но зато успел его разозлить. Тогда Дэви Джонс натравил на «Черную Жемчужину» свое морское чудовище – Кракена, самую жуткую тварь из тех что породил океан.
Джек Воробей храбро сражался, спасая всех остальных, в том числе и кузнеца Тернера, именно его меткий выстрел помог временно усмирить чудовище. Вся команда покинула корабль, а капитан задержался, прощаясь со своей «Жемчужиной». И в этот самый миг прекрасная Элизабет подарила ему свой поцелуй.., одновременно приковав к мачте.
Она оставила его на верную смерть, затем чтобы потом самой отправится на Край Света и вернуть капитана Джека из узилища Дэви Джонса. Возможно, ее мучила совесть, но я думаю, у мисс Суонн были еще и другие мотивы, однако она не собиралась выдавать своих чувств.
Я был в составе той спасательной экспедиции, мы шли по неизведанным водам моря мертвых и видели души умерших людей, плывущие в лодках. Я до сих пор помню, какое выражение было на лице нашего капитана, когда среди других мертвецов Элизабет заметила своего отца. К сожалению его уже нельзя было вернуть.
Она металась по палубе, кричала, звала, а Джек стоял в стороне, и его сердце рвалось на части от ее боли, я мог видеть это в его глазах. В этот момент я понял, что Джек Воробей испытывает к этой девушке нечто гораздо большее, чем просто влечение или страсть.

Старик тяжело вздохнул, а я сделал небольшой глоток рома, ощущая, как приятное тепло разливается у меня внутри. Хмель начал ударять в голову, и история старого пирата вставала перед моим мысленным взором яркими образами, постепенно увлекая в таинственный мир легенд.
Тем временем старик подлил себе в кружку еще рома и не громко продолжил:
- Но Джек конечно хотел ее, что уж там говорить… Хотел так сильно, как, пожалуй, никого прежде. И однажды ему все-таки удалось получить желаемое. Он рассказал мне об этом потом, гораздо позже, но факт остается фактом. Пока «Черная Жемчужина» шла в открытом океане, Джек спустился в трюм за бутылкой рома и стал невольным свидетелем того, как мисс Суонн повздорила со своим женихом. Уилл Тернер видел тот самый убийственный поцелуй, однако понял его немного иначе, и все долгие месяцы спасения Джека он почти не разговаривал со своей суженой. Уилл спросил ее, может ли он ей доверять, и Элизабет ответила, что нет. Возможно, именно эти ее слова и послужили для Джека поводом к действию.
Это случилось тем же вечером в камбузе, Элизабет спустилась туда, чтоб взять несколько сухарей и хоть немного утолить голод. Джек пошел следом, и они оказались совсем одни в пустом помещении. Разговор у них вышел короткий, капитан напомнил ей об обещанной когда-то награде, а мисс Суонн попыталась залепить ему пощечину. Но Джек ловко перехватил ее руку, а в следующую секунду они уже целовались.
В последствии капитан признался мне, что Элизабет действительно была не такой как все, будучи невинной девицей, она целовала его страстно, царапая спину, словно дикая кошка. Сначала Джек хотел овладеть ею грубо, не на секунду не сдерживая накопившуюся страсть. Но когда их одежда была уже разбросана по полу, а тела находились так близко друг к другу, что можно было услышать биение сердца, он вдруг прочел в глазах отважной пиратки страх и невысказанную мольбу.
Капитан Воробей собирался проучить ее, он знал, что гордая мисс Суон никогда не попросила бы его быть нежным, однако по какой-то причине он все же ее пожалел.
Но, несмотря на то, что Джек был ласков и нежен с ней, когда все закончилось, Элизабет ударила его по лицу и, обозвав мерзким пиратом, выбежала прочь из камбуза, хотя всего пару минут назад стонала от наслаждения. – Старик улыбнулся и покачал головой – Такова уж была ее натура пылкая и непредсказуемая как само море, сейчас оно теплое и ласковое, а в следующий миг разыгравшийся шторм уже топит твой корабль, в бушующих волнах.
И все же той ночью мисс Суонн удовлетворила свое любопытство, точно так же как и капитан «Черной Жемчужины», который узнал, наконец, как это сладко…
А на следующий день Элизабет уже снова играла роль верной невесты своего кузнеца, так словно бы ничего и не произошло, а Джек… он просто оставался самим собой – хитрым и эгоистичным пиратом.
Но та ночь страсти все же не прошла бесследно, видимо мучимая угрызениями совести Элизабет обозлилась на Джека, да и на себя тоже. Возможно, именно по этому она и обменяла капитана Воробья на своего жениха, заключив сделку с Дэви Джонсом. Правда, Джеку этот обмен оказался на руку, ведь ему было нужно заполучить сердце Морского Дьявола, а для этого попасть на «Летучий Голландец». И на этот раз капитан Воробей достиг своей цели – сердце было у него в руках. Но он знал, что тот, кто пронзит его сам примет на себя участь Дэви Джонса и станнит новым капитаном корабля призрака.
«Черная Жемчужина» и «Летучий Голландец» сошлись в решающей битве в страшном водовороте, казалось, не одному смертному не суждено было выжить. И балансируя на рее, сражаясь на саблях с самим Морским Дьяволом, Джек успел увидеть, как Элизабет и Уилла Тернера обвенчали прямо в разгар битвы.
И в этот миг капитан Воробей окончательно убедился, что она любит своего кузнеца, хотя мне теперь кажется, что даже в момент венчания она любила их обоих. Но выбор был сделан, и тогда Джек решил пронзить сердце и навсегда расстаться со смертной жизнью и миром людей в котором так и не нашел счастья. Однако судьба распорядилась иначе.
В последний миг Дэви Джонс вонзил в грудь Уилла Тернера клинок, провернув лезвие в ране, так чтоб не оставить юноше ни малейшего шанса на выживание.
Джек видел, как Элизабет кинулась к своему жениху, захлебываясь в рыданиях и умоляя его не умирать. Однако надежды не было, и тогда капитан Воробей принял сложное решение. Он вложил в ослабевшую руку Уилла обломок клинка и пронзил им сердце Дэви Джонса.
У корабля призрака всегда должен быть капитан, а у капитана должно быть живое сердце, надежно запертое в сундуке. Нельзя было позволить, чтоб Элизабет видела, как терзают тело ее мужа. И Джек унес с «Голландца» обессилившую от отчаянья девушку, улетев на наполненном ветром парусе, крепко прижав ее к своей груди. В этот миг Элизабет вновь превратилась в юную испуганную девочку, она крепко обнимала Джека за шею, пряча лицо в складках его рубашки.

Голландец опустился под воду, и вскоре всплыл уже под командованием нового капитана. Битва была выиграна, но теперь Уилл Тернер мог выходить на сушу только один раз в десять лет, остальное время он должен был находиться в стране мертвых и переправлять души погибших в море в мир иной.
Зная хваленое благородство кузнеца Тернера, Джек до последней минуты надеялся, что он отпустит Элизабет, освободив от всех обязательств, однако, он ошибался. Юный капитан «Летучего Голландца» оказался более эгоистичным, чем пират. Элизабет должна была провести со своим мужем всего один день, для того чтобы потом ждать его десять лет. Жестоко, не правда ли? – Старик усмехнулся, но я понял, что в этот момент ему было совсем не весело.
- Они простились на «Жемчужине» - спустя несколько секунд, снова заговорил он – миссис Тернер не терпелось оказаться наедине со своим бессмертным мужем. Она была всего лишь легкомысленной девчонкой, которой казалось, что весь мир лежит у ее ног, и конечно Элизабет не задумывалась, что ждет ее впереди.
«У нас все ровно ничего бы не получилось…» с улыбкой произнесла она, глядя в глаза капитана. «Почаще повторяй себе это, дорогая!» грустно усмехнувшись, ответил ей Джек. Она попыталась поцеловать его на прощание, но он не дал ей этого сделать, отшутившись в свойственной ему манере. И лишь я знал, как больно было ему в этот момент.

 После прощания с Элизабет капитан Воробей вернулся на Тортугу для того чтоб утопить свою тоску в роме и найти утешение в объятиях местный красоток, которые уже заждались своего любимца. Но судьба преподнесла Джеку новый неприятный сюрприз. Его давний враг - капитан Барбосса увел красавицу «Жемчужину» прямо у него из под носа, оставив на ее месте утлую лодчонку. Однако Джек не остался в долгу, похитив у Барбоссы старинные карты, указывающие путь к Источнику вечной юности.
Я расстался с капитаном Воробьем, когда он на той самой лодчонке отправился вслед за своей «Жемчужиной», одержимый желанием не только вернуть корабль, но и обрести бессмертие. И встретил его потом только через полтора года.
Он вновь был капитаном своего корабля, более того… трюм «Жемчужины» буквально ломился от золота. Джек вновь принял меня в команду и вскоре за кружечкой рома рассказал о своих приключениях. Оказалось ему удалось заключить сделку с хитроумным и жестоким капитаном Барбоссой, после почти года погони за своим потерянным кораблем. И вместе они отправились к Источнику вечной юности, находившемуся на далеком острове.
Однако достигнув столь желанной цели и уже пробираясь вглубь скалистого берега, Джек вдруг остановился и задумался, затем он открыл свой волшебный компас и взглянул на стрелку. Бессмертие оказалось совсем не тем, чего он хотел, капитан Воробей любил жизнь, но чтоб чувствовать ее вкус он должен был оставаться самим собой.
Джек повернул назад и, добравшись до корабля, сообщил команде, что Барбоссу постигла страшная участь и им всем надо поскорее убираться из этого проклятого места. Команду не пришлось просить дважды и вскоре «Жемчужина» уже снова шла под командованием своего законного капитана. А то, что на самом деле случилось с Гектором Барбоссой, так и осталось неизвестным.

Мы вернулись к прежней жизни, и мне казалось, что теперь у Джека было все, чего он желал – «Черная Жемчужина», полный трюм золота и свобода, но я ошибался.
Несколько месяцев мы довольно успешно пиратствовали в Карибском море, а затем я стал замечать, что капитан что-то слишком уж часто по долгу смотрит на свой компас.
И вот, однажды, «Черная Жемчужина» бросила якорь вблизи не большого острова, я не мог взять в толк, что могло понадобиться там Джеку, до тех пор, пока не увидел ее.
Она стояла на берегу с годовалым малышом на руках, смышленые черные глаза, и темные волосы мальчика не ославляли сомнений в том, кто был его отец.
Элизабет жила на окраине маленького рыбацкого поселка в покосившейся хижине, зарабатывая себе на пропитание ловлей рыбы. Понятия не имею, как бывшая дочь губернатора могла выдержать такие испытания и не погибнуть. На первый взгляд мне показалось, что она не сильно изменилась с нашей последней встречи, все тот же прямой взгляд и гордая осанка. Но, присмотревшись, я заметил красные, огрубевшие от тяжелой работы руки, слишком заострившиеся скулы и темные круги под глазами. Элизабет выглядела такой изможденной, такой уставшей, а простое льняное платье еще сильнее подчеркивало хрупкость ее фигуры. Не знаю, как Джек ее нашел, но я видел, с какой жалостью и даже болью он смотрел не нее.
А Элизабет… мне показалось, что она так настрадалась, что даже не сразу поверила в то, что действительно видит знакомое лицо. Несколько секунд она стояла молча, не шевелясь, а ее карие глаза постепенно наполнялись слезами.
«Лизи, любимая…» нежно позвал ее Джек, и в следующую секунду девушка кинулась ему на шею.
Джек гладил ее по спутавшимся волосам, и что-то тихо шептал, успокаивая, словно маленькую девочку. А Элизабет плакала у него на груди почти беззвучно, и лишь ее худенькие плечи слегка подрагивали.
Ночь Джек провел в ее хижине, полагаю, они оба успели сильно истосковаться друг по другу и дали, наконец, волю чувствам.
Но, на утро капитан Воробей вернулся на «Жемчужину» один и приказал отплывать. Я знал, что он оставил в хижине сундучок полный золотых монет, но все же был удивлен его решением. Да и сам Джек, похоже, находился в смятении, в его душе словно бы происходила борьба. Я знал, что капитан делает сложный выбор, но боялся вмешаться.

Старик снова замолчал и откинулся на спинку стула.
- А что же было потом? – выждав несколько секунд, робко спросил я – Как же Элизабет? Неужели Джек Воробей так за ней и не вернулся?
- Капитан… капитан Воробей, сынок! – горько усмехнувшись, поправил меня старик – Нет.., он не вернулся.
- Но, почему? – с искренним непониманием спросил я – Ведь очевидно, что они любили друг друга!
- Да… это так. – Подумав немного, ответил старик – Но, ты должен понять, насколько тяжелое это было решение - остаться с Элизабет, тем более учитывая то, что Джек действительно ее любил, это была слишком большая жертва, возможно даже непосильная… Ведь для Джека Воробья главным в жизни всегда была свобода, а оставшись с женщиной которая к тому же растила его сына, он должен был полностью изменить жизнь, отказаться от своего имени, славы, лишится свободы, взвалить на плечи бремя ответственности за двух дорогих ему людей. Наверное, это было просто не для него… Капитан Джек Воробей не мог изменить самому себе, и потому никогда больше не вернулся на тот остров.
Старый пират замолчал и в очередной раз припал к своей кружке, и я тоже долго не мог проронить ни слова, потрясенный историей. Но затем все же сказал:
- А знаете, сэр, если бы я был на его месте… я бы вернулся!
Старик пристально взглянул мне в глаза, и в его взгляде вдруг промелькнула едва уловимая озорная искорка, показавшаяся мне странно знакомой.
- Думаю, сынок, я бы тоже вернулся.., но это видимо потому, что я не Джек Воробей… - задумчиво ответил он.
- А что же стало с ним? – с любопытством спросил я.
- Он проплавал еще пару лет, славно пиратствуя на своей «Жемчужине», но в один прекрасный день, у Берегов Барбадоса, был настигнут четырьмя военными фрегатами Британского флота. Они взяли «Жемчужину» в кольцо, пираты сражались до последнего, но силы были не равны. Я слышал, что Джек так и не сошел с капитанского мостика, тяжелые орудия королевских фрегатов разнесли «Жемчужину» в щепки, капитан ушел вместе с кораблем… вот такая славная смерть, подходящая для настоящего пирата. Достойный конец красивой легенды. – Старик снял треуголку, словно прощаясь с погибшим капитаном, было заметно, что он уже изрядно пьян.
Я опустил взгляд, бессмысленно уставившись в свою наполовину опустевшую кружку, сердце сжимала какая-то странная грусть, должно быть ром сделал меня слишком сентиментальным. Однако мой собеседник, похоже, остался доволен произведенным эффектом, хитро улыбнувшись краешком рта, он долил себе в кружку остатки рома, из темной бутылки, и уже вознамерился допить. Но в этот момент дверь таверны жалобно скрипнула и распахнулась, потому что кто-то грубо пнул ее ногой. Я обернулся на звук, и к своему великому удивлению, увидел знакомого черноволосого мальчишку. Того самого, что обстрелял меня из рогатки в день первой встречи с прекрасной Бет Перл.
Бесцеремонно вломившись в таверну, наглый юнец быстро направился к нашему столику, что вызвало у меня некоторое беспокойство. Зато старик, напротив, казалось, совсем не удивился, прищурив черные глаза, он с некоторой гордостью наблюдал за приближающимся пареньком.
- А, дед! Я так и думал, что ты здесь! – не обращая на меня никакого внимания, весело воскликнул мальчишка, и тотчас уселся на край стола – Бабушка велела тебе передать, что если ты снова явишься к обеду пьяным, она точно тебя убьет!
- Брось, Джек, факты это отрицают! – нарочито серьезно ответил старик, хотя было видно, что он с трудом сдерживает улыбку – Я слишком давно знаю твою бабушку и могу поручится, что она не из тех, кто дважды наступает на одни и те же грабли.
- Ну, как знаешь… - мальчишка пожал плечами и соскочил со стола, делая вид, что собирается уходить.
Старый пират беспечно хмыкнул, однако все же поднялся со своего места, бросил на стол пару золотых монет и, слегка качнувшись, побрел к выходу из таверны.
Я удивленно провожал его взглядом, но вдруг старик обернулся и широко улыбнулся мне, сверкнув золотыми зубами.
- Счастливо, сынок, и не вешай носа! – ободряюще произнес он и, поправив старую треуголку, вышел из таверны. А юный Джек последовал за ним, не забыв показать мне на прощанье язык.
Когда дверь за ними закрылась, я сидел еще несколько минут, мысленно продолжая видеть перед собой загорелое лицо старого пирата, теперь я понимал, какой выбор он сделал.

КОНЕЦ.