- Гроттерша, помогай, у меня кризис жанра, - потребовала Гробыня, как только Таня открыла дверь её комнаты.
Гуня готовил сюрприз для именинницы во дворе, а детей взял покатать на гарпиях Клоп, который больше принимал участия в шалостях учеников, нежели в советах преподавателей. И Гробыня, воспользовавшись тишиной, решила заняться работой. Она сидела на кровати, в то время, как маленький полк щипчиков, пилочек, щеточек и пузырьков с лаком, порхали над её ступнями. - Мне надо написать рецензию на спектакль «Вампир Отелло».
- А о чём спектакль? – спросила Таня, припоминая, что у лопухоидов имелось произведение с одноимённым героем.
- О вампире Отелло, - терпеливо начала разъяснять Гробыня. – Точнее сначала он был просто человеком. Богатым средневековым человеком. Настолько богатым, что на его богатство позарились вампиры. И не просто на богатство, а на его способность наживаться на всех делах, за какие он брался. И решили они сделать его вампиром. Значит, укусили они его, он типа умер и любимая жена, к которой он каждый вечер докапывался: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» и, получив утвердительный ответ, говорил: «Будь благословенна, моя жена», похоронила. Первой же ночью он восстал из мёртвых и по привычке прямиком к супруге любимой, чтобы тоже её вампиром сделать, поскольку жить типа без неё не может и всё такое. Стоит вампир Отелло на пороге, а в дом зайти, ты знаешь, вампир не может без приглашения, ну и стучится он в дверь. Дура-жена сказок страшных не читала и пустила его. Он зашёл, тянет к ней руки-крюки и чувствует, что что-то не то. И спрашивает супружницу как обычно: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?», она ему отвечает: «Ясен пень, молилась!». То есть укусить он её этой ночью уже не сможет. Вампир как заорёт: «Будь ты проклята, моя жена!!!». А жена послушная и поэтому проклинается – взрывается и мелкодисперсным облаком оседает на первых шести рядах зрителей. Любящий муж-вампир рвёт на себе волосы: «О, горе мне! О, что я натворил!». Достаёт откуда-то осиновый кол и протыкает себя сердце. Всё. Занавес.
- Печально, - сумела выдавить из себя Гроттер, радуясь, что не посещает спектакли на Лысой Горе.
- Ещё бы, - хмыкнула Склопова-Гломова. – Ты не представляешь, как тяжело отходит кровь с вечерних платьев от Пако Гробанни.
- Настоящая кровь!? Актриса взрывается по-настоящему?
- Конечно! За такие деньги, что сдирают со зрителей за билет, они обязаны сделать так, чтобы ещё и вампир протыкал себя настоящим осиновым колом, а не липовым муляжом.
- А актриса?..
- Каждый вечер доставляют смазливую лопухоидку из какого-нибудь театрального кружка. Интересно, каким заклинанием они её взрывают? Ты не знаешь?
- Нет. Может, некромаги знают.
- Ага, поспешила я узнавать это заклинание у них. Свеколт спросит: «Зачем тебе это?» и посмотрит так, что захочется провалиться сквозь землю, Аббатикова разволнуется, и я ничего не смогу понять из её слов, а Бейсусликов сейчас в таком состоянии из-за своей буйной невесты, что продемонстрирует это заклинание на мне. А мне это не надо, мне ещё растить. Похоже, у этого мачо-вуду такая судьба: влюбляться в тормознутых, а жить с психованными.
- Тормознутых? – переспросила Таня.
- А-а… - Гробыня поняла, что озвучила свои мысли, которые не подлежали огласке. – А где Ванька? Опять в лесу его оставила?
- Нет. Он здесь. Ты с ним уже здоровалась, - ледяным тоном ответила Гроттер, хотя понимала, что злиться на слова бывшей соседки по комнате бесполезно.
- Здесь? – Склепова-Гломова, широко распахнув свои густо накрашенные глаза, осмотрела всю комнату. – Я его не вижу, - продолжала она строить из себя дурочку.
- Сейчас он с Тарарахом в лесу. А ты с ним виделась в Зале Двух Стихий.
- Отлично, не придётся здороваться с ним ещё раз. А ты, Танюшка, сиди себе тихонько, не отвлекай: мне ещё рецензию надо в два слова написать.
- Как это рецензия может быть в два слова?
- А так! «Полный отстой». Они что думают, я за испорченное платье им хорошую рекламу дам!?
Поняв, что никакого положительного отклика её болтовня на Гроттер не имеет, Гробыня спросила:
- Что такая кислая? Хочешь, развеселю: подарю одного своего сына? Ещё никому так не везло: приезжаешь на день рождения, а подарок дарят тебе!
- Нет, - категорично заявила Таня, отмахиваясь от маникюрного набора ведущей, который, заметив неухоженные ногти Гроттер, бросился к ней. - Это ты хотела восемь детей, разве нет?!
- Ха! Это когда было!.. Теперь я пересмотрела своё мнение по данному вопросу: рожу ещё одну дочку и всё! Баста! И меня очень интересует вопрос, хочешь ли ты ребёнка и от кого.
- Ну, конечно, - несколько неуверенно ответила Татьяна, - я тоже когда-нибудь хочу ребёнка.
- Ага, на первую часть вопроса ты ответила, а на вторую кто будет отвечать?
- В смысле? - не поняла Гроттер.
- Не пытайся от меня что-то скрыть: мы несколько лет жили в одной комнате. Я вижу, как ты смотришь на Бейтрупова. Завёлся червячок сомнения, - Гробыня больно ткнула Таньку пальцем в живот, - что не того выбрала?
- Я его не люблю. Мне не нужна его любовь...
- «Его» - это кого? – не унималась Гробыня.
- Я не люблю Глеба, мне его любовь не нужна!
- Но ты хочешь, чтобы он добивался твоей любви? Да, это приятно. Не спорь, я-то знаю: уж на что не нужен был мне Спиря, но цветы и оплаченные покупки были приятны. И это, честно тебе признаюсь, давало уверенность, что даже если от тебя отвернуться все, кто тебе дорог, всегда будет тот, кому дорога ты.
- Habes — haheberis , - поддакнул Гробыне Феофил Гроттер.
- Я думаю, мне стоит принять предложение Ваньки, - неожиданно сама для себя сказала Гроттер.
- Наконец-то! – импульсивно Гробыня на радостях бросилась душить Таньку в объятиях. – Давно пора вам пожениться.
- Legala bеnе a poi lascia la andare , - снова вставил перстень.
Таня, смотрела мимо подруги и не понимала, что заставило её после стольких лет раздумий принять решение. Ясность в её мысли внесла Гробка. - Я не поняла, что он там скрипит, - ведущая показала на перстень, - но, кажется, он советует тебе подумать: для чего ты хочешь стать женой Валялкина? Для того чтобы быть с ним пока Мамзелькина вас не разлучит? Или чтобы ваш брак стал столбиком, воткнутым в землю, вокруг которого ты, коза, будешь гулять не далее отмеренной Ванькой верёвки? Или это ультиматум буйнопомешанному некромагу: «у тебя последний шанс, ведь я скоро выйду замуж»?
- Нет! Я люблю Ваньку и хочу стать его женой, - с излишним жаром возразила Таня.
- Честно? - вкрадчиво спросила Гробыня.
- Да, - обманула себя, но не Склепову-Гломову Таня.
- Что ж, я за вас рада, а если что… разводы сейчас не осуждаются. Ну, беги к Ваньке, обрадуй его. Только прошу, постарайтесь закончить радоваться до начала моего дня рождения. Напоминаю, сбор в одиннадцать вечера в светлой гостиной – я говорила Сразупопала накрыть поляну там. Начало приёма подарков и поздравлений в полночь.
Таня, ничего не ответив, выскочила из гостиной.
Но побежала она не к Ваньке в берлогу Тарараха, где тот проводил всё время…

***

В кабинет ворвался Поклёп, больше похожий на снеговика, чем на завуча
- Академик, или вы сделаете что-нибудь, или я сам всех зомбирую! И пусть меня потом отправят в Дубодам!
- Только не говори, что опять Гоша Бейбарсов? – простонал Сарданапал и его борода, словно ладонь, закрыла ему глаза.
- Нет! Это Зализина! Или какая у неё сейчас фамилия.
- Лиза? Тебя? – не поверил своим ушам Черноморов. - Заклинанием Лавинус?
- Вот именно что, не применяя магии. Она начала бросаться снежками с Ягуном друг в друга. Потом к Зализиной подключились Жикин, - Поклеп, стряхнув с себя снег, достал из внутреннего кармана куцей каракулевой шубейки лист пергамента и продолжил перечисление виновных по списку, - Склепова, Тузиков, Пупсикова, Гломов, Горьянов с одной стороны и Семь-Пень-Дыр, Попугаева, Валялкин, Аббатикова, Нефертити, Лоткова, Феклищева. Увидев меня, Зализина закричала: «Живая мишень!»… А я не успел установить щит…
- Ты не успел установить защиту!? – усы Черноморова от удивления встали двумя вопросительными знаками.
- Я не мог поверить, что ученики посмеют обстрелять меня снегом!!! – заголосил Поклёп Поклёпыч.
- Они уже не ученики, - мягко напомнил академик.
- Ну, уж нет! – взял себя в руки завуч. – Раз она в замке, то пусть ведут себя как ученики. Что это такое? – снова закричал он. – Разминка перед этим днём рождения! Как вы могли Склеповой позволить здесь собрать всех? Они же замок разрушат!!!
- Не надо думать о самом плохом. Эти люди несколько раз спасали нас от Чумы.
Поклёп фыркнул и собрался что-то возразить, но Сарданапал его перебил:
- И совершали они это именно благодаря своим проказам и любопытству.
- Послушайте…
- И если бы они паиньками сидели в своих комнатах, то мир давно бы заполнил Хаос.
Подумав немного над этими слов, Поклёп Поклёпыч согласно вздохнул.
- Но, пусть не рассчитывают, - решил он оставить последнее слово за собой, - что им всё и всегда будет сходить с рук.
- Разумеется, - мягко согласился глава Тибидохса.

***
- Ты ходишь за мной по пятам? - спросил Глеб Жанну, когда она поднялась на крышу, где он уже сидел на каменном шаре и смотрел на первые звёзды.
- Мечтатель, - язвительно сказала некромагу Свеколт, появившаяся вслед за Аббатиковой. – Ты пойдёшь на праздник?
- Не хочется, - не отрывая взора от темнеющего неба, ответил мужчина.
- Это твоё дело, но тебе необходимо где-то спрятать одну из своих пассий: на празднике они точно встретятся и тогда может произойти самое непредсказуемое.
Бейбарсов вздохнул.
- Ты снова был в библиотеке? - спросила Жанна, подходя к нему.
- Абдула не знает, чем помочь, потому что этот обмен душами был приурочен ко дню рождения явно неспроста и, значит, идёт не просто замена, а некоторое смешение отдельных составляющих личности. Он сказал, что при моей самостоятельной попытке вернуть души в тела, одна из душ может быть утеряна. И невозможно предугадать чья.
- Может, если к Лизе применить некоторые меры, она всё расскажет? – спросила Глеба и Лену Аббатикова.
- Я очень опасаюсь, что сам не смогу долго притворяться и выложу Зализиной, что я её узнал. А тогда…
- Не знаю, - задумалась Ленка, - этот подмен слишком сложное деяние для Зализиной.
- Она смогла проклясть Гроттер в тот год, когда подкинула локон Афродиты. Так что и на это, я думаю, ей по плечу.
- Ещё Абдула сказал, - продолжил маг, - что если обмен приурочен к определённому сроку, то и вернуть всё на свои места можно лишь до истечения определенного срока.
- Какого?
- Неизвестно. Скорее всего, этот срок устанавливается совершившим подмену. Но это всё лишь предположения.
- Я предлагаю тебе просто успокоится и вернуться к Гроттер, - с издёвкой сказала Елена. - Она, похоже, сейчас вполне может ответить тебе взаимностью.
- Она мне не нужна. Сейчас я хочу вернуть Алису. Лишь она мне необходима.
- Несколько лет назад ты так же говорил о Гроттер. Возможно, что через время ты охладеешь и к Буйновой.
- Нет. Алиса – она навсегда.
- Нельзя верить мужчина, - повернулась Свеколт к Жанне. - Сначала говорят, что ослеплены любовью, а потом забывают, как тебя зову.
Глеб улыбнулся – то ли словам Жанны, то ли своим мыслям.
- Я понял, почему я так слепо любил Гроттер. Потому что она была единственная, кого я видел. Мы жили в глуши, а вы были для меня как сёстры. Если бы старуха подглядывала за Попугаевой или даже Медузией, я бы полюбил и их. Мне нужен был кто-то, светлый луч в той землянке. Я сейчас понимаю, что вместо Тани могла быть любая девушка.
- А Буйнова? – спросила Аббатикова. - На её месте тоже могла быть любая женщина?
- Нет, - ответил Бейбарсов. - Она единственная.
- Единственная, кого ты слушаешься и кто способен терпеть тебя, - усмехнулась Свеколт.
- Повтори, - нахмурился Глеб, соизволив посмотреть на молодых женщин.
- Бейбарсов, - смело глядя ему в глаза начала откровенничать Лена, - скажем прямо, характер у тебя не сахар. Не знаю, почему вы вообще решились жить вместе. Как она на это согласилась?! Я приписываю это специфики её работы – она там всяких людей видела… Честно говоря, я в детстве не могла представить, что ты поддаёшься дрессировке. Но она с тобой что-то сделала, раз ты можешь даже играть с ребёнком. Я почему-то представляла себе твоё будущее как полную изоляцию от магов и лопухоидов.
- Ты меня всегда недолюбливала, - высказал давние подозрения Глеб.
- Тебя и Жанна не любит, - ответила на это Свеколт.
Жанна кашлянула и захотела что-то сказать: или что она любит Глеба, или что она никогда его не любила, но Лена, не сделав паузы, продолжила.
- То, что испытывает к тебе Жанна - это просто чувство благодарности. И вины. Она надеется, что когда-нибудь с тобой расплатится за то, что ты сделал ради неё. Жанна, - Лена повернулась к подруге, - он сделал это, не подумав. Он спас не тебя, а просто девочку. А ты с тех пор мнишь себе… Ладно, пошли, - решила она за двоих, - а то я замёрзла. Надо приглядеть за его невестами.

***

Как и раньше, когда Тибидохс был её домом, Таня отправилась за душевным спокойствием на крышу. Она стояла у бойницы со стрелой, нацарапанной ещё рукой её отца и, по оставшейся с детства привычке, при раздумье грызла ногти.
- Вкусно? – спросил кто-то, обдав горячим дыханием шею сзади. От этого тепла девушку пробрала приятная дрожь. Она резко обернулась и наступила на ногу Бейбарсову, который стоял у неё за спиной.
- Ой! Что?.. – не поняла она.
- Вкусные пальцы? Ты их с таким аппетитом обгладываешь.
Гроттер с удивлением уставилась на Бейбарсова. Свой белый свитер он спрятал под чёрной курткой и не удивительно, что она в темноте его не заметила.
- Как ты здесь появился? Я не слышала, как ты открыл люк.
- Я удивился, если бы ты услышала – я пришёл сюда намного раньше тебя.
- Где ты прятался?
- Я не прятался. Я сидел там, - и Глеб показал рукой в сторону одного из огромных каменных шаров, что украшали углы Башни.
Таня смутно припомнила, что когда поднялась сюда, боковым зрением увидела какую-то тёмную фигуру на шаре.
- Я думала, что это горгулья.
- Ну, спасибо! Ни когда бы не подумал, что могу вызывать такие ассоциации.
- Я… задумалась.
- О том, как лучше приготовить свои пальцы? Но потом решила насладиться ими в сыром виде?
- Прекрати! – потребовала девушка, слыша иронию в его словах.
- Я совсем забыл о твоей привычке грызть ногти, - вместо извинения за сарказм сказал он.
«А меня саму ты помнишь?» - хотелось спросить Татьяне.
Два человека рассматривали друг друга под ночным небом. Мужчина и женщина, чьи часы любви друг к другу пробили в разное время.
«Как он красив! Я как будто вернулась в прошлое, в ночь празднования выпускного – так же самоуверен, ухожен, ироничен и притягателен»
«Н-да… Подростковые половые гормоны – самый мощный галлюциноген»
«Позови меня. Только слово… Прости меня и снова позови»
В носу у Тани защипало и помимо воли из глаз побежали слёзы.
- Ветер сильный, – объяснила она сырость на лице некромагу.
Лицо Глеба из невозмутимо-задумчивого стало понимающе-сочувствующим. Таня быстро стёрла слёзы ладонью, но им на смену пришли новые.
- Я не злорадствую, - улыбнулся маг. – Я просто тебя понимаю. Но ничего не могу сделать. Но ты можешь сделать кое-что для меня: я буду рад, если ты с Ванькой будешь счастлива.
Внизу раздался негромкий хлопок, и в небо взлетела алая комета. Она взорвалась, украсив небо огромной искрящейся розой.
- Как, праздник уже начался? – порадовалась Татьяна этой возможности прийти в себя.
- Рановато, скорее кто-то из школьников пытается произвести впечатление на подругу. Пошли, ты замёрзла, - он протянул руку Гроттер.
Женщина прикоснулась к его горячей ладони, и жар разлился по всему её телу. И Татьяна поняла, что хотя бы иногда ощущать такое прикосновение к Глебу для неё было бы достаточно, чтобы быть счастливой.
Спускаясь по лестнице, Бейбарсов и Таня услышали как кто-то, громко топая ногами и шумно сопя, поднимается по лестнице. Это был Шурасик.
- Глеб, - задыхаясь протараторил Шурасик, - Лизка кричит в гостиной: опять устроила фирменную истерику, потому что не нашла тебя. Она себя уже не контролирует.
- Ну что ж, - как можно спокойнее ответил некромаг, - пойду, успокою её.
Отпустив руку Гроттер, которой в этот момент показалось, будто её как собачонку из тёплого помещения вышвырнули за дверь в морозную ночь, он направился в гостиную.
Вопли он услышал ещё в начале коридора, идущего через весь жилой этаж. Из своих комнат высунули головы любопытные ученики. К завывающему голосу Буйновой добавились причитания Недолеченной Дамы, которая, так же как и ведьма, сетовала на свою вторую половину. Две истеричные дамочки подстёгивали друг друга, но к тому времени, как Бейбарсов подошёл к двери, причитания призрака резко оборвались: должно быть, кто-то дрыгнул Даму.
Когда Бейбарсов и Шурасик зашли и в комнату, Буйнова стояла на коленях посреди комнаты и рвала подушку-думку.
- Как вы можете?.. Как вам только совести хватает, покрывать его шашни с этой образиной?.. - громко и заунывно причитала Алиса, закатив глаза. - Ах, вы подумайте, ведь это всё пороки: прелюбодеяния, ложь!.. Я проклинаю вас всех!!! Что б вы испытывали те же муки, какие я сейчас испытываю… Молю вас, скажите мне, видите, я на коленях перед вами, где он?
Все, к кому были адресованы эти слова, а именно почти весь курс Бейбарсова, испуганно жались к стенкам, боясь пошевелиться, ибо это значило привлечь к себе внимание истерички и спровоцировать её на поток ругани и проклятий в свой адрес. Только Гробыня, разозлённая таким началом её праздника, уперев руки в бёдра, со злым лицом стояла рядом с вопящей, ожидая, когда гостья заткнётся и уже тогда вставить своё веское но, судя по выражению лица ведущей, нецензурное слово.
Заметив вошедшего Бейбарсова, Алиса отшвырнула истерзанную подушку и на коленях подползла к нему.
- Глебушка, милый, ты вернулся! – запричитала она, хватая его то за пояс, то за ладони. – Глебушка, скажи, что ты просто гулял, что ты просто ходил по школе… Один… Скажи, что ты не был с этой рыжей. Молю тебя, скажи!!! Я же знаю, миленький, я же знаю всё… Что с ней ты был… Успокой меня… Скажи что это не так… - цепляясь за одежду мужчины, Буйнова поднялась с пола.
Гробыня, как только появился некромаг, немного расслабилась, решив, что он сейчас быстро успокоит подружку, чьё поведение всем чётко напоминало поведение Зализиной.
- Я ХОЧУ ЗНАТЬ, ЧТО ТЫ СЕЙЧАС ДЕЛАЛ!!! – закричала Алиса. – Ты был с ней? С кем ты ещё был? Кого ты зажимал по тёмным углам, как только я отворачивалась? Гроттер? Или ещё кого-то? Кого? Лоткова, Склепова? Свеколт? – Буйнова стояла перед Бейбарсовым, заламывая руки, в то время как он равнодушно смотрел на её побелевшее лицо и губы.
Лена и Жанна, находившиеся здесь же, медленно стали приближаться к Лизе, стараясь стать между ней и мужчиной, потому что видели, что Глеб, не смотря на равнодушный взгляд, на грани – ещё чуть-чуть и случится непоправимое на глазах многих людей.
Так же напрягся Ванька Валялкин. Он приготовился защищать Таню, которая вполне могла зайти в гостиную в любой момент и тогда эта причитающая женщина, после высказанных мыслей относительно связи Бейбарсова с Гроттер, могла бросится броситься на неё.
«И зачем он бросил Зализину, если сейчас живёт с такой же?», - подумал Ванька ещё во время обеда, через двадцать минут общения с подругой Бейбарсова.
- Какой ты жестокий! Какой ты бессовестный! Какой ты безответственный…
Все присутствующие, поняв, что всё внимание Алисы приковано к одному человеку, начали двигаться. Шито-Крыто взглядом спросила у именинницы: «Что дальше?». В ответ Гробыня пожала плечами.
- Но разве ты безответственный!? - продолжала свои рассуждения Буйнова, наслаждаясь тем, что больше десятка взоров прикованы к ней. – НЕТ! – вновь крикнула она и от её голоса вздрогнула Дуся. – Ты прекрасно используешь свою некромагию. Да? Ты ведь радуешься тому, что у некромагов не бывает детей?!
Бейбарсов замахнулся, чтобы ударить Буйнову по лицу.
- Давай, ударь меня! Ты как был бессердечным скотом, так им и остался! Ты меня никогда не любил! - кричала она и пятилась от него, в то время как маг с поднятой ладонью шёл на неё. – Ну же, ударь, избей меня! Может это и есть для тебя любовь – все, кого ты любишь, страдают! Разве не так?!
Алиса, наткнувшись лопатками на стену, открыла рот, чтобы сказать ещё что-то, но рука Глеба, приготовленная для удара, метнулась к её горлу. Бейбарсов обхватил пальцами её тонкую белую шею и приподнял вверх – ноги Алисы болтались в полуметре над полом. Женщина захрипела, побагровела и вцепилась в душащую её руку, пытаясь ослабить хватку.
Гломов, подтолкнутый локтём Гробыни, встал с дивана и без особого рвения направился спасать Буйнову.
- Сейчас будет мордобой! Обожаю боевики! – воскликнула незаметно появившаяся в комнате Лиза и, телепортировав себе из какого-то кинотеатра большое картонное ведёрко поп-корна, села на подлокотник кресла и с величайшим интересом уставилась на ссорящуюся пару и надвигающегося на Бейбарсова Гуню в ожидании кровавой развязки.
Глеб повернулся на этот голос и, увидев любопытствующий взгляд светлых глаз бывшей невесты, разжал пальцы – Алиса мешком рухнула на пол, хватая воздух ртом.
- Здравствуй, - обратился к появившейся женщине некромаг.
- Привет, Глеб... О, я тебя вспомнила! – воскликнула Патракова.
Бейбарсов наклонил голову на бок и, прищурив глаза, внимательно посмотрел на Зализину, ища последние доказательства истины.
Приняв его выражение лица за непонимание, Лиза объяснила:
- Дело в том, что у меня амнезия – кого-то помню, а кого-то нет. Вот тебя я помню.
- Лиз, он твой бывший жених, - пояснила Попугаева.
- А-а-а! Вот в чём дело! Значит, те эротические сцены с тобой, которые я сейчас себе представляю – это воспоминания, а не мои фантазии, - Лизон внимательно посмотрела на Бейбарсова.
- Эли, - тихо, словно выдохнув, прошептал Глеб.
- Можешь называть меня как угодно, - Зализина встала со своего места, и, не выпуская поп-корн из рук, начала оценивающе-бесстыже рассматривать мага со всех сторон. – Тебе я разрешу многое.
- Глеб!? – подала голос уже вставшая на ноги Буйнова. Она почувствовала, что её мужчину уводят прямо у неё на глазах.
- Алиса, - повернулся к женщине Бейбарсов, - прости, - он взял её за ладони, - я сделал тебе больно, – пожав ей пальцы, Глеб отпустил её руки. - Я сделал больно этому телу.
- Глебушка… - серые глаза в обрамлении пушистых чёрных ресниц заметались по комнате, ища не существующего выхода из этой тупиковой ситуации – ситуации разоблачения.
- ТЫ ДУМАЛА, ЧТО Я НЕ УЗНАЮ СВОЮ НЕВЕСТУ!!! – закричал он на побелевшую Буйнову. – Я, чёрт возьми, НЕКРОМАГ!!! Ты думала, что сможешь меня обмануть!?
- Глеб, не надо! – предостерегающе крикнула Свеколт и вытянула вперёд руки, готовясь предотвратить необдуманный шаг Бейбарсова.
- Ты меня не любишь!!! – закатив глаза, вновь завыла Алиса.
- Нет, Лиза, - сказал Буйновой Бейбарсов, - я тебя не люблю. Кроме того, ты мне не нужна. Ты мне противна!
- Тогда, может быть, тебе будет не противна куча тухлого мяса – ты же некромаг! – заверещала Буйнова и выставила в сторону Лизы кулак, намереваясь сотворить с Лизон что-то страшное. Ненависть и ярость на её лице сменились искренним недоумением. Она внимательно посмотрела на свою руку.
- Ты это ищешь? – спросил у Алисы Глеб, показывая кольцо с синим авантюрином, которое он смог незаметно стянуть с её пальца, когда просил прощение. – Ловкость рук и никакого волшебства. У меня было время для того, чтобы научиться обходиться без магии.
Заверещав на одной ноте, Алиса впилась ногтями себе в лоб и провела пальцами вниз по лицу, оставив десять глубоких царапин. Не переставая кричать, она бросилась с окровавленными ногтями на Бейбарсова, но, резко сменив траекторию пути, попыталась напасть на Зализину.
Быстрее всех среагировала Жанна. Она, выставив вперёд руку со сложенными чашей пальцами, заставила повиснуть обезумевшую Алису в воздухе.
Дверь коридора открылась, и вошёл академик Черноморов в богато вышитом золотом и мелким жемчугом камзоле. За ним в гостиную прошли Медузия, Ягге и Поклёп.
- Я хотел бы произнести праздничную речь. Дорогая Гробыня… - начал академик, разворачивая пергамент, но Медузия сильно дёрнула его за рукав. – А, что? – обернулся он к Горгоновой. Доцент показала подбородком на зависшую в воздухе Буйнову. – Какие у вас, однако, странная праздничная программа, - нахмурился академик, разглядывая по большей части испуганные лица своих бывших подопечных.

Афродизиак – средство, пробуждающее возбуждающее сексуальное влечение.
Олигофрения - форма отсталости умственной.
"Habes — haheberis" - Имеешь одно — будешь иметь и другое"Legala bеnе a poi lascia la andare" - Седлай хорошенько и тогда уже поезжай спокойно